Нину, я спустилась к реке. Возвращаться в особняк не было ровным счетом никакого желания. Обычно, даже во время прогулок, я ходила довольно быстро. Но сейчас тянула каждый шаг. Всеми силами замедляя неизбежное возвращение.
Река сегодня была смирной, даже игривой. Шелестя, касалась волнами огромных камней, берега и неслась дальше. Берег в этом месте был высок и крут, спускаться вниз решился бы только тот, кто имеет пару жизней про запас.
Я остановилась на самом краю. Закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Приятный ветер, едва касаясь развивал мои волосы.
– Прячешься?
Вздрогнув, я резко обернулась. Потеряв равновесие, пошатнулась. Глеб тут же оказался рядом и с силой ухватил меня за талию.
Я поспешно отстранилась. Сказала смущенно:
– Прости.
– Ты прости. Не хотел напугать.
– Что ты здесь делаешь? – не придумав ничего лучше, спросила я.
– Шел за тобой.
Он сказал это так просто и буднично, будто преследовать девиц по лесам – норма жизни.
– Я не собиралась прыгать с обрыва, если тебя это беспокоит.
– Не беспокоит, – пожал он плечами. – В твоих мозгах я не сомневаюсь.
– Ты просто бог комплиментов.
– Я технарь, – виновато улыбнулся он. – Лирика мне не по вкусу. Но, если хочешь, могу загуглить пару рейтинговых фраз. Из тех, что нравятся как минимум девяноста семи процентам женщин.
– Обойдусь.
– Злишься?
– Не на тебя.
– Понимаю.
– Ты ведь не просто так пошел за мной? Чего ты хочешь?
– Почему мне кажется, что этот вопрос ты повторяешь непрерывно последние два дня?
– Тебе не кажется.
Глеб задумался. Мне стало неуютно рядом. Но уйти я даже не подумала. Не находя больше ничего приятного в уединении с природой, ждала.
– Я считаю, что смерть отца как-то связана с киностудией.
Признаться, подобное мне в голову не приходило. По сути, трезвых, не навеянных сиюминутными эмоциями и впечатлениями идей у меня не имелось. Зато подозреваемых хоть отбавляй – целый дом набился.
– Отравление – женский метод. Так говорят.
– Любишь детективы?
– Только в кино и книгах.
– И только с хэппи-эндом?
– Скверных историй и в жизни хватает.
– И то верно.
– Так, почему киностудия?
– Для всего нужна причина, – пожал он плечами. – Говоря на языке сыщиков – мотив.
– Любовь?
– Проще, – усмехнулся он. – Деньги.
Логика Глеба была понятна. История стара, как мир. Убийца позарился на чужое. Следуя на поводу у собственной алчности, пролил чужую кровь.
Но остался ни с чем. Столь желаемое богатство (а в данном случае, киностудия – львиная доля всего наследства) ушло к другому. Причем, вполне законно и непоправимо.
