по коридору, который расширялся в конце и заканчивался высокими арочными окнами. У окон стояло несколько каталок: на одних лежали собаки, на других кошки. Возле каждой каталки – штатив с капельницей и стул для хозяев. Вот, значит, как все здесь обстоит. Страшно не только в комнате с резкими запахами, но и в самом коридоре витает ужас.
Кот мяукнул, мяукнула белая ангорка, их беспомощная мольба звучала в унисон со звенящей неопределенностью.
Марик начала чесать Кота за ухом, хочет успокоить, щебечет что-то, улыбается. Эх, не похож этот мальчуган на Дениску, нисколечко не похож. И пахнет от него по-другому. Хотя, учитывая специфику данного места, можно предположить, что в этом длинном коридоре ото всех людей пахнет одинаково. Местные запахи поглощают людей, люди начинают пахнуть страхом.
А Марик все-таки другой. Черноволосый, нос картошкой, лопоухий – ничего общего с его юным хозяином. Но взгляд светлый, хороший взгляд, и поглаживания такие же теплые, в них чувствуется успокоение.
Когда в коридор вывезли небольшую каталку с распластанной на ней кошкой в цветастой попоне, и сидевшая возле аквариума девушка резко вскочила с кресла, подбежав к питомице, Кот ощутил, что его задняя лапа, та самая, что была прокусана Шэйном, онемела. Он перестал её чувствовать. Совсем! Как же так получилось, ведь каких-то десять минут назад была сильная боль, куда она делась? Что с лапой?
Дверь страшной комнаты открылась, когда Кот намеривался облизать заднюю лапу. Не успел. Началось страшное…
Влад занес Кота в кабинет, снова – только не это! – положил его на стол (каким же он стал ненавистным, этот стол с блестящей поверхностью), сам остался стоять рядом. Смотрит на женщину в зеленом костюме. Та молчит, перебирает какие-то железяки, потом поворачивается к Владу, спрашивает:
– Мне его зафиксировать или будете держать сами?
Влад пожал плечами, посмотрел на Кота, снова пожал плечами.
– Давайте подержу.
Врач показала, что и как необходимо сделать, Влад припечатал Кота к столу (явно не рассчитал силы), и кабинет оглушил голос кошачьего протеста. Он не мог видеть, чем занимается врач, но иногда ощущал слабую боль в лапе – это хорошо, значит, она все-таки не онемела, – вдыхал отвратительные едкие запахи, порываясь соскочить со стола.
Мучения длись минут двадцать и наконец Влад взял обмякшего Кота на руки, вышел из кабинета – и все вдруг поплыло перед глазами четвероного пациента. Ещё находясь в страшной комнате, Кот почувствовал, что жутко хочется спать.
Парадокс! За один бок кусает страх, за другой тянет сонливость. Обычно страх выходит победителем, ловко отгоняя не только сон, но и порой, здравый смысл. А тут вдруг глаза сами закрываются, тело делается чужим, раненая лапа (врач туго её перебинтовала) снова онемела. Что происходит? Кот отчужденно смотрел на Марика, на Анастасию, потом, как в дыму, увидел приоткрытую дверь страшной комнаты и белую ангорку на столе с блестящей поверхностью. И голова закружилась, глаза закрылись,
