Уэстклиф, – милая и романтическая натура. Если ее заставят выйти замуж без любви, она будет страдать и мучиться. Дейзи заслуживает мужа, который будет любить ее такой, какая она есть, защитит от грубой реальности мира и позволит ей мечтать.
Было странно слышать такие сантименты от Уэстклифа, которого считали прагматичным и уравновешенным человеком.
– Какой у вас вопрос, милорд? – спросил Мэтью.
– Вы дадите мне слово, что не женитесь на моей свояченице?
Мэтью выдержал строгий взгляд графа. Неразумно перечить человеку, не привыкшему, чтобы ему возражали. Но Мэтью годами выдерживал громы и молнии Томаса Боумена и прекословил ему, когда другие боялись от страха рот раскрыть.
Хотя Боумен бывал безжалостным, саркастическим, задиристым, больше всего он уважал тех, кто не страшился в открытую спорить с ним. И поэтому Мэтью быстро стал в компании вестником, приносящим хозяину дурные вести, которые другие работники не решались сообщить.
Мэтью прошел такую школу, что попытки Уэстклифа подавить его оказались совершенно безуспешными.
– Боюсь, не смогу, милорд, – вежливо ответил Мэтью.
Саймон Хант выронил сигару.
– Вы не дадите мне слово? – недоверчиво спросил Уэстклиф.
– Нет.
Быстро наклонившись, Мэтью поднял сигару и вернул ее Ханту. Саймон взглянул на него так, словно молча пытался предостеречь от прыжка со скалы.
– Почему? – требовательно спросил Уэстклиф. – Вы не хотите терять место у Боумена?
– Нет, это он не может позволить себе расстаться со мной сейчас. – Мэтью постарался улыбкой смягчить заносчивость фразы. – Я знаю о производстве, маркетинге и руководстве компанией лучше других… и я заслужил его доверие. Поэтому он меня не уволит, даже если я откажусь жениться на его дочери.
– Тогда вам будет просто покончить с этим делом, – сказал граф. – Я хочу, чтобы вы дали слово. Сейчас.
Другого бы властное требование Уэстклифа напугало.
– Я бы подумал над этим, – холодно возразил Мэтью, – если бы вы предложили достойную компенсацию. Например, назначили бы меня главой британского отделения вашей компании и гарантировали мне пост по крайней мере… ну, скажем, года на три.
Уэстклиф недоверчиво уставился на него.
Тишину нарушил рокочущий хохот Саймона Ханта.
– А он крепкий орешек, черт побери, – воскликнул Хант. – Попомни мое слово, Уэстклиф, я найму его к себе в «Консолидейтед».
– Я дорого стою, – предупредил Мэтью, и Хант расхохотался так, что чуть снова не выронил сигару.
Даже Уэстклиф нехотя улыбнулся.
– Черт побери, я не намерен торопиться с вашим назначением на таких условиях. До тех пор пока не выясню, что вы подходите для этой должности.
– Значит, мы зашли в тупик, – дружелюбно сказал Мэтью. – Пока.
Уэстклиф и Хант молча переглянулись, решив обсудить ситуацию
