и обувь не налезала. Антону пришлось расшнуровываться.
– Ну, хреновы миллионеры, пора высовывать нос на свежий воздух, или рванем дальше? – затягиваясь вонючей сигаретой, спросил Ганя.
– Надо бы поглядеть, где мы, – ответил Петр, гася свой чинарик об обмотку трубы.
– Вот и сходи, разведай, – предложил Додик.
Петр взвалил свой мешок на плечи и исчез во мраке подземного хода. Через минуту он вернулся и сообщил, что впереди развилка. Два тоннеля идут направо и прямо, а третий поворачивает налево и назад. Но в первых двух воды по колено.
– Значит, пришли, – сказал Ганя. – Тут должна быть, блин в корень, лестница. Седой ждет возле люка.
Первым пошел искать лестницу Додик. Он тоже взвалил свой мешок. Оставшиеся молча сопели, привалившись к трубе. Додик не возвращался. Прошло минут двадцать пять. Молча поднялся Ганя и, тоже прихватив свой мешок, растворился во мраке подземелья. Петрищев облегченно вздохнул. Из всей троицы один Петр не казался Антону страшным. Да и автомата у него не было. Додик и Ганя не возвращались. Где-то вдали послышались выкрики и замелькали лучи фонарей.
– Надо смываться, – шепнул Петр и потянул Антона за рукав. Антон двинулся за Петром, но тот остановился и грозно спросил: – Где бабки?
Антон поднял рубаху с деньгами. Голоса становились громче. К людским крикам прибавился лай собак. Петр бросил рукав Антона и побежал вперед. Внезапно он вскрикнул и исчез. Петрищев сделал шаг и чуть не улетел в черную бездну. Хорошо, что сверху сюда проникал тоненький луч света. Но Петрищев скорее почувствовал, чем увидел, пропасть. Он в ужасе отступил от края. Потом встал на четвереньки и, ощупывая пол рукой, подполз к отвесному обрыву. Заглянув вниз, Петрищев отшатнулся и ударился головой о железо. Перед ним оказалась лестница.
Крики и лай собак приближались. Не понимая, что он делает, Антон схватил рубаху с банкнотами и полез вверх по лестнице. Лестница была ржавая и подозрительно скрипела и дрожала. Петрищев почувствовал, что она отрывается. Он вытянул руку, и рука ушла в пустоту. Антон бросил туда мешок и только успел втиснуть в нишу половину туловища, как лестница полетела вниз и шмякнулась в глубине во что-то мягкое. Антон заполз в нишу и затаился.
Лай собак стремительно приближался. Вот псы рядом. Внезапно их злобный рык оборвался и из глубины послышался жалобный скулеж. Ищейки упали в пропасть. Через минуту внизу появились люди. Сколько их было, Петрищев не видел. Если судить по голосам, не меньше шести-семи. Остановившись у края отвесной ямы, они направили лучи своих фонарей на дно.
– Смотри, песики, – сказал один из пришедших. – Да там и наши клиенты.
– И мешочки при них, – добавил другой.
– Не повезло ребятам, – усмехнулся третий.
Петрищеву хотелось крикнуть и попросить, чтобы его вытащили. Но внутренний голос тихо и настойчиво приказал молчать. И что он скажет в свое оправдание? Признается, что в банк попал случайно и сам не знает
