были игрушки «как в детстве», чашки и тарелки, ложки, покрывала и так далее. Я восстанавливала свою жизнь по крупицам чужими вещами, но точно такими же, какие окружали меня когда-то, когда был и дом, и семья, и любовь. Ассоциативный ряд. Эти вещи с почти невыветриваемым запахом курева, кухни и человеческого тела, приносили мне комфорт. И умиротворение. Во время переезда в собственный дом – таун-хаус, точнее – большая часть старья была отправлена на помойку, но много чего осталось, прошло обработку от запаха и потенциальных насекомых и теперь красуется на моих полках в виде игрушек, статуэток, книг. Иллюзия сохранённой истории, в которой нет ни единой фотографии.
– А где фотографии? – спрашивает Саванна, понятия не имя на какую мозоль наступает.
– У меня их нет, – прямо отвечаю.
– Даже детских?
– В первую очередь детских.
И как выяснилось недавно, и во взрослом возрасте я не люблю себя снимать. Надо будет поднять этот вопрос у моего терапевта. Интересно, какое объяснение она придумает на этот раз.
– Я два года прожила на улице. За это время даже то, что сохранилось из дома, было утеряно безвозвратно. Как видишь, я неплохо справилась, хотя лет мне было меньше, чем тебе – шестнадцать.
Самый чудесный возраст: уже не ребёнок, но ещё не взрослый.
– О Боже…
Я жду, пока она спросит, как всё случилось, и она, конечно, спрашивает:
– Как ты оказалась на улице? Почему?
Отвечаю:
– Будешь смеяться, но меня бросил отец. Забрал сестру и пропал. Ровно в мой шестнадцатый День Рождения. Поэтому, как ты можешь догадаться – делаю паузу, чтобы набрать воды в чайник, – я теперь, в некотором роде, терпеть не могу Дни Рождения. Все, не только свой.
– А мать?
– Она умерла от рака, когда мне было десять. Твоя?
– Мне было четыре.
– Саванна, ты можешь занять спальню, которая поменьше, наверху. Там нет полноценной кровати, но у меня есть надувной матрас – пока поспишь на нём, а позже что-нибудь придумаем.
– Да! Конечно.
– Если не хочешь на надувном матрасе, диван в гостиной в твоём распоряжении.
– Матрас – это супер.
– Ну и отлично. Туалетов два – внизу и вверху, а ванная только наверху. Сейчас я найду для тебя полотенца и постельное бельё. Можешь принять душ первой, а я подожду.
– Нет-нет! Ты первая. А я пока что-нибудь приготовлю поесть. Я хорошо готовлю!
– Да? – настроение у меня повышается.
– Да! Могу даже торты печь – проходила специальные курсы. А тебе чего бы хотелось?
Я сосредоточенно почёсываю бровь, вспоминая, какие продукты у меня остались в холодильнике.
– Ты умеешь делать чизкейк?
– Конечно! Какой-ты любишь?
– Самый вкусный.
– Самый вкусный – Нью-Йоркский. Но для него нужна свежая Филадельфия,
