плечами. Похоже, вчерашнее мамино ментальное воздействие на этого военного закончилось и он уже сам недоумевает, что же заставило просить за меня Эвальда. Главное, чтобы это невнятное чувство не превратилось у него в стойкую убежденность, с которой он пошел бы к магу.
– А твои родные из Радая, – продолжал он допытываться, – они не могли тебе хотя бы коня дать?
– После смерти отца у нас возникли серьезные разногласия.
Ответила я достаточно уклончиво, и военный понял это так, как посчитал нужным.
– А, – протянул он даже несколько успокоенно, – просто выставили тебя на улицу без денег, да?
– Я сам ушел, – твердо ответила я. – Никто бы меня не выгнал. Узы крови у орков священны.
– Но узы крови не помешали твоим родным обчистить сироту, – заметил подошедший Эвальд.
Я затравленно на него посмотрела. Способность подходить со спины совершенно неслышно и незаметно пугала. Хотя сам он, вне всякого сомнения, был красив, пусть и совсем не привычной для меня красотой. Зеленоватые глаза с постоянно вспыхивающими в них золотистыми искорками невольно завораживали, хотелось в них смотреть и смотреть…
– Это неправда! – все же нашла я в себе силы возмутиться. – Ни один орк так не поступит с родичем.
– Но что-то же заставило тебя уйти из семьи.
– Я не вижу там для себя будущего.
– Мальчик – маг. – Появление инора Лангеберга неожиданным не было: он не привык, да и не считал нужным двигаться незаметно. – У орков его Дар просто пропадет. Ты же учиться хочешь?
– Да, – кратко ответила я.
– А родные против того, чтобы ты развивал магический дар? – Маг был весьма доволен своей проницательностью и поглядывал на спутников свысока.
– Да.
Я не обманула ни единым словом. Брат не хотел моих занятий магией, он предпочитал сильного зятя обученной магичке. Инор Лангеберг явно применил заклятие правды, но и оно не обнаружило ничего не соответствующего истине в моих словах, поэтому выглядел он вполне удовлетворенным. Казалось, он даже засомневался, не уйти ли ему, но потом все же решил остаться и послушать, что я еще расскажу.
– В Радае давно живешь? – начал допрос уже Эвальд.
– С его основания.
Вопросы сыпались безостановочно, не оставляя времени подумать хоть немного перед ответом. Теперь я начала бояться уже не того, что меня раскроют, а того, что ненароком скажу что-то, не предназначенное для чужих ушей. Принц намеревался выжать из меня все, что только мог, но при этом мой затравленный вид явно ему не нравился.
– Понимаешь, – проникновенно начал он, – понимаешь… А как его зовут? – спросил он у начальника своей охраны.
Вопрос того поставил в тупик: моего имени он не знал и знать не мог, так как этого ему никто и не говорил. Впрочем, я и сама его не знала: нам с мамой не пришло в голову, что
