это кто? – спросила Мирослава, зло указав на девушку.
– Это Марианна. Риелтор. Мы квартиру продаем… Ищем покупателей… – запинаясь, ответил Бэзл.
Марианна, испуганно кивнув на приветствие, встала и резко выбежала в другую комнату, а это была спальня, закрыв за собой дверь.
– Под музыку? В моем халате? Ну-ну, весело продаете, как я посмотрю: коньяк, кофе, камамбер. Продали? – снова спросила Слава.
– Чего?
– Квартиру, спрашиваю, продали?
– А, нет еще… Ищем…
– Я заметила. Только не там ищешь, Васенька.
– Ты не подумай… Это совсем не то…
– Я и не думаю ничего. Мне и так все ясно.
– Да перестань ты, я серьезно говорю. Подожди.
– Пошел вон, видеть тебя не могу. – С этими словами она звонко звезданула ему по морде.
– Не подходи! Да не трогай ты меня, а то рожу твою поганую исцарапаю! – С этими словами она резко открыла входную дверь. – Скотина. Забудь меня. Не звони больше. Да пошел ты…
Когда дверь за ней с грохотом закрылась, Мирослава прислонилась лбом к стене, чтобы перевести дух. Затем губной помадой написала на двери «Козел!», как когда-то в проклятое царское время обманутые деревенские женихи мазали дегтем ворота своих неверных избранниц.
Потом достала из сумки флакон духов, которые недавно подарил ей Бэзл, и долбанула его об пол. А для верности еще с треском раздавила его каблуком. Во дворе она на заснеженном лобовом стекле его машины нацарапала пальцем «Урод!».
– Это кто был? – спросила Василия уже переодевшаяся в цивильное Марианна.
– Да так. Проехали, – махнул рукой он.
– Я что-то сделала не так?
– Ты сделала все, что могла.
– Мне, наверное, лучше уйти?
– Да. Иди.
– Я позвоню? – спросила она, одевшись.
– Да, конечно… – рассеянно ответил Василий.
Как только Марианна ушла, он сразу же позвонил Мирославе. Она была уже дома.
– Чё тебе надо, скотина?
– Это совсем не то, что ты подумала. Мы действительно занимались продажей квартиры.
– Это теперь так называется? «Рапсодию» вы слушали, фа мажор. Мажор-то хорошо работал? Как надо? Не подвел парня? А граммофон свой сраный вместе с «Чикагской рапсодией» засунь своей Марианне в пизду. Или себе в жопу! – горько прокричала она в телефон. – А я, как дура, верила тебе. Вот, думаю, наконец-то у меня появился настоящий мужик… на которого можно опереться… А ты… Тебя только секс со мной интересует, как и со всеми другими бабами. Все, забудь меня. Не звони больше. Скотина! И не приходи. Собаку натравлю.
– Мам, не расстраивайся, – сказала ей дочь Иришка, слышавшая весь ее эмоциональный, но очень искренний диалог.
– И ты туда же? – громко спросила зареванная Мирослава. – Пошли гулять, забирай Синтию.
Страшный сон
