Я мигом.
Он нацепил на Лаки ошейник и быстро вышел. Марго осталась одна.
Она окинула комнату взглядом. Все безукоризненно чисто, блестит и переливается, такое идеальное и холодное. Прекрасный вид из окна – на город с высоты птичьего полета. Взгляд притягивают огромные, мрачные башни Москва-сити. Великие и ужасные.
Марго походила по квартире и не нашла никаких признаков человеческой жизни. В смысле, ни разбросанных носков и треников, ни белья, сохнущего в ванной или на балконе, ни пыли, ни посуды в раковине. Только игрушка Лаки, которую он бросил на ковре, немного нарушала впечатление от этого жилья, как от номера-люкс в очень дорогом и современном отеле.
Ей сделалось не по себе. Совсем не так, как у них – на маленькой кухне вечно кастрюли и сковородки, пахнет борщом или сосисками, на балконной бельевой веревке болтаются трусы и колготки, стол и диван завалены бабушкиными бумагами и мамиными тетрадками, а у Марго в комнате, на плечиках, висящих на ручках шкафа, проветриваются платья и кофточки. В окна заглядывают березки и слышен гомон детей с площадки внизу. А тут какая-то гнетущая тишина, только еле слышно шумит кондиционер, очищая воздух.
Марго пригубила вина. Может, это странное ощущение из-за него? Слишком много выпила в ресторане, и здесь добавила? Минуты ползли, и казались ей часами, а Игорь все не шел. Куда он делся?
Она посидела на кожаном диване и замерзла. Взглянула в альбом. Оттуда, теперь, кажется, с усмешкой, смотрел великий театральный деятель. Гомосексуал, да. Она перевернула несколько страниц, и вдруг наткнулась на цветное фото девушки в свадебном платье. Кто-то оставил его здесь случайно, современное фото. Яснее ясного – это Нинель. Такая гордая, умная, деловая. Очень красивая. Марго ощутила себя жалкой пигалицей по сравнению с ней.
Она захлопнула альбом и пошла в ванную. Полежать в джакузи? Еще бы сообразить, как эта штука включается… больше похожа на космический аппарат, чем на ванну. Как Марго ни крутила ручки, вода не желала поступать в емкость для омовения. Она подняла глаза и увидела в огромном зеркале в золотой раме растрепанную испуганную девушку с размазавшейся помадой, такую неуместную в этой роскошной квартире. Кожей почувствовала, как враждебно настроен к ней этот дом, что он все еще привязан к старой хозяйке, а она – лишняя, неподходящая, нежеланная гостья, к тому же необразованная дура. Что она вообще тут делает? Разве сможет она когда-нибудь стать счастливой с хозяином этого роскошного склепа?
То ли вино ударило в голову, то ли погода изменилась, но на Марго вдруг нахлынуло всепоглощающее желание убраться отсюда подальше, и немедленно. Она схватила сумочку, сунула ноги в туфли, рывком открыла дверь, и…
О боже, прямо за дверью стоял, будто явившийся из преисподней, высокий человек в черном, до жути похожий на отца. «Сорока-воровка», – хриплым голосом произнес он заветную фразу из их любимой считалки. Марго ахнула, у нее подкосились ноги, и она рухнула на пуфик, так кстати оказавшийся у двери.
– Ты кто? – спросил парень со шрамом над верхней губой, входя в квартиру. –
