подошла к ней.
– Вы Кречетова? – спросила она на всякий случай, хотя и так понимала, что перед ней та самая девица из кабриолета.
– Да, это я.
Девушка, вопреки ожиданиям Тани, казалась кроткой и вежливой. Вряд ли она в жизни такая, подумала она, скорее всего, просто испугалась.
До Тани до самой только что начал доходить весь трагизм того положения, в котором могла бы оказаться Кречетова, если бы дело обстояло на самом деле так, как Таня это ей и представила. Девица не могла не предполагать, что сбила женщину насмерть. А это – тюрьма!
– Отойдем? – Кречетова мотнула головой в сторону освободившейся скамейки.
Они сели. И, не глядя на Таню, «мажорка» спросила:
– Вы что, на самом деле были там?.. Сегодня?
– Вот. – Таня достала телефон и открыла на заранее приготовленной странице видео желтого кабриолета. – Узнаете вашу машину? Местность? А вот и потерпевшая…
И она практически сунула ей в лицо свой телефон, на экране которого крупным планом была изображена бомжиха с окровавленными волосами.
– Уберите это… бр-р-р… Скажите, она жива?
– Не думаю… Я вызвала «Скорую», и ее увезли. Что с ней стало потом – не знаю. Но могу узнать.
Никогда еще она так отчаянно не лгала! Это же надо! А ведь она и не собиралась говорить о том, что стало с бомжихой. Да она вообще не представляла себе, как пойдет разговор. Подумала, что если подготовится, составит план разговора, то все сразу пойдет не так. Решила действовать по обстоятельствам. Хотя могла бы и догадаться, что самый первый вопрос, который ей зададут, это: жива ли женщина?
Таня вспомнила, как резво поднялась старушенция, отряхнулась и заторопилась на свой автобус.
– Она хотя бы в сознании была?
– Так у нее ж голова была разбита! Думаю, она при смерти была. Худая такая, маленькая, в ней и без этого случая жизни, наверное, не было.
– Хорошо. Насколько я понимаю, вы хотите денег за свое молчание, так?
– Да, – просипела Таня, вдруг понимая, что не успела толком обезопасить себя. Если ее сейчас записывают (а она ведь открыто шантажирует!), то она пропала. И что это она сядет в тюрьму, а не Кречетова.
– Сколько?
Таня прикидывала, готовясь именно к этому моменту разговора. Тысяча евро – это около девяносто тысяч рублей. Скажу просто: сто тысяч рублей. Решила округлить сумму.
– Сто, – сказала она, чувствуя, как к голове приливает кровь. Возможно, подумала она, у меня и уши стали красные. И щеки.
– Хорошо, – сказала девица с видом человека, у которого от сердца отлегло. – А как быть, если вы не выполните условие нашего договора и станете шантажировать меня и дальше?
– Ну уж нет… Я не такой человек.
– А мне откуда знать, какой вы человек? Я вижу вас впервые.
– Но вы же не хотите променять свою красивую
