и стал крепить к топорищу топор так, что лезвие топора стало располагаться не вдоль топорища, а поперёк его. Сделав последний оборот перевязью вокруг рукоятки и закрепив её особым узлом, Гудой со словами: «Вот и всё», подошёл к будущей долблёнке-однодерёвке, опустил свой переиначенный топор в дупло, до его ещё не глубокого, неровно изрезанного донца, и, поначалу как-то робко, приноравливаясь к непривычному новому инструменту, но чуть погодя уверенно и ловко, стал делать то, что плохо получалось раньше. «Ну-ка, подойди, посмотри». – Позвал старшего брата младший.
Вышата, не торопясь, дожевал остаток вяленого мяса с кусочком хлеба, сделал несколько глотков холодной родниковой водицы из кожаного бурдючка, встал, стряхнул с себя широкой ладонью приставшие хлебные крошки, подошёл к Гудою, остановился рядом и стал рассматривать, что у него получается. А получалось вот что: после каждого короткого взмаха и удара этим новым топором его лезвие, проходя плашмя вдоль донца, врезалось в древесину, подрезало и отрывало тонкую, но довольно крупную щепу, оставляя за собой ровную и гладкую поверхность. Одним словом, получалась отёска, какую можно делать обычным топором, но только в доступных местах. «Ну, что, брат, ты молодец – толково придумал! С таким поперечным топором теперь тесать-выдалбливать будет много сподручнее, а коли так, давай назовём его “тесло”».
Теперь дело у братьев пошло куда быстрее, и до сумерек дупло было готово уже более чем на треть.
…Через два дня, когда работа была уже близка к своему завершению, Вышате пришла в голову мысль, которой он сразу же поделился с напарником:
– Вот я о чём подумал, брат. Делаем мы с тобой однодерёвку-долблёнку, так? Это ведь не плот! Значит, должны у неё иметься передок с задком. А коли так, то ведь должны они различаться. Что скажешь?
Гудой запустил пальцы обеих рук в густые, цвета воронова крыла, волосы на лобастой голове и по своей привычке, взъерошив их, после небольшой паузы ответил:
– Что скажешь? Ты, Вышата, как всегда, зришь в корень! Должны быть и передок, и задок – это верно! А насчёт различья мыслю, что это просто: тот конец, коим наша долблёнка будет двигаться вперёд, стало быть, передок, закосить надобно так, чтобы не тупо в воду врезался, а плавно в неё входил. Ну а другой конец, стало быть, задок, пущай как есть останется, как бы родительский унаследует от бревна. А ещё, брат, вот чего я надумал: донце-то у нашей долблёнки получилось толстовато к серёдке. А чтобы не была она слишком вёрткой на воде надо сделать ровный протёс вдоль всего дна снаружи. Согласен?
– Согласен! Это все твои мысли, брат?
– Все.
– Ну, коли так, то и ладно! Давай завершать.
– Давай.
Закончив работу, братья решили сразу же свою однодерёвку-долблёнку испытать. Подняв её на руки, они обнаружили, что она гораздо легче бревна, из которого была сделана. Они без труда занесли долблёнку в реку, опустили на воду и уселись в неё сами. Долблёнка сначала довольно сильно кренилась из стороны
