головой руку, смотрит то на бушующее море, то на предрассветное небо, то на плавающие в отдалении корабли. «Лучше всего было бы для нас, – задумчиво произносит он, – если бы переменился ветер, чтобы облегчить русским отступление; этот народ ведь не захочет сдаться; он будет отчаянно бороться, и Бог знает, что тогда выйдет: отчаяние часто бывает последним спасением побеждённых»[201]. Да-а-а, даже после победы шведский король опасается своего уже поверженного противника.
Второе Роченсальмское сражение (28–29 июня 1790 года). Красным цветом показано расположение и действия русского флота, синим – шведских сил
В половине третьего ночи наш флот предпринимает последнюю отчаянную попытку спастись. Отдаётся приказ взять корабли на буксиры и оттащить их, наконец, от сеющих смерть шведских судов. Но сильный ветер превращается уже в ураган, наши фрегаты да галеры оказываются плотно прижатыми к шведам, и король даёт сигнал к всеобщей схватке. К десяти утра бой завершается. Русский флот теряет 63 корабля, в том числе и флагман «Екатерину»[202], 1.400 пушек, шесть тысяч человек сдаются в плен[203] (не все, как вы видите, последовали геройскому примеру экипажа фрегата «Святой Николай»). Сам Нассау-Зиген лишь чудом избегает смерти. Видевший его в этом бою очевидец вспоминал, что принц руководил сражением, «выставляясь напоказ в своём белом мундире и голубой орденской ленте [ордена Андрея Первозванного], крича, волнуясь, с пистолетом в одной руке и саблей в другой, переезжая от одной линии к другой на пёстрой шлюпке, где у вёсел сидело восемнадцать гребцов – тоже все в белом, с оранжевыми поясами»[204].
Шведский же король спасает себя, своё правление, своё королевство и исход войны. Неминуемая, казалось бы, общая военная катастрофа нежданно-негаданно превращается в ничью, и чуть больше месяца спустя на финском хуторе Вя́ряля подписывается мирный договор, вошедший в нашу историю под названием Ве́рельского[205]. Единственным важным для Густава его достоинством является то, что Россия прекращает играть роль гаранта неизменности шведской формы правления. Ну, что ж: по его мнению, это стоит сотен (а может быть и тысяч) жизней его подданных – погибших, замёрзших и утонувших в ходе боевых действий.
От себя же я замечу, что в этой войне лучшие военные силы, которые только смогла собрать Швеция, воевали – причём под личным командованием короля (на суше) и его брата (на море) – с довольно посредственными войсками России, которые Екатерина II к тому же наспех наскребала буквально с миру по нитке, поскольку всё самое достойное было брошено далеко на юг, против турок. И несмотря на это шведы едва-едва ушли от общего военного поражения. Даже на море, где их флот традиционно доминировал над нашим, он – несмотря на триумфальный заключительный аккорд – в целом проявил себя совершенно неубедительно. После этой войны Стокгольм больше задирать нашу страну не будет, в 1808–1809 годах потеряет в очередном конфликте с Россией
Цит. по: op. cit., стр. 266.
См. Википедию, статью «Второе Роченсальмское сражение».
К. Валишевский «Роман императрицы. Екатерина II; Вокруг трона; Сын Великой Екатерины. Павел I; Полное издание в одном томе», М., издательство «АЛЬФА-КНИГА», 2014, стр. 523.
Цит. по: op. cit., стр. 524.
См. Википедию, статью «Верельский мирный договор».
