Вот холера!
– Сиди тихо, Мишка. Соколов не тронет тебя. Я слово даю тебе в том. Расскажешь все чего знаешь, и катись с деньгами восвояси.
– А не обманешь? – снова спросил Мишка. – Пытать не учнешь ли в сыскной части?
– Сказал, что не будет пытки и ничего плохого не будет. Нам дела до тебя нет никакого. Нам про Ермолая Ильина знать все надо.
– Да ты чего, барин? Я ничего! Я со всем доверием. Все скажу как надо. Отпусти только.
– Вот так-то лучше….
2
Москва.
Канцелярия Юстиц-коллегии.
Октябрь, 1762 года.
Ровно через час Иванцов втолкнул Мишку в кабинет, где сидели Соколов и Цицианов, занимаясь чтением бумаг.
– Вот вам, господа хорошие, презент.
Те подняли головы и с недоумением стали разглядывать мужика.
– Не иначе разбойника поймал наш Иван Иванович, – произнес князь. – Такого человечишку за одну рожу в остроге держать.
– Сие завсегдатай трактиров Мишка, – представил гостя Иванцов, – личность темная и с законом состоящая не в ладах.
Мужик сорвал жалкую шапченку с головы и низко поклонился.
– И к чему нам сия парсуна? – спросил Цицианов. – Мы не разбойниками сейчас занимаемся, Иван Иванович.
– А сия парсуна, ваше сиятельство, нашего Ермолая Ильина хорошо знает. Того самого что кучером при Салтыковой состоял. И много чего ценного имеет нам рассказать про него.
– Вот как? – Соколов оживился. – Знаешь Ильина Ермолая, холопа барыни Дарьи Салтыковой?
– Знаю, ваше высокоблагородие. Как истин бог знаю. Знаю, барин милостивый.
И Мишка стал рассказывать, как познакомился с Ермолаем Ильиным и как пил с ним в трактире.
– А про хозяйку свою, что он тебе говорил? – спросил князь. – Про помещицу Салтыкову?
– Про душегубицу-то? Да много чего баил. Про то, как она девок молодых мучит, много говорил. И про то, как женку его замучила.
– Женку? – переспросил Соколов.
– Да, его Еромолаеву женку.
– Одну? – снова спросил надворный советник.
– Чего? – не понял Мишка.
– Я спрашиваю, про одну свою женку он тебе рассказывал?
– Про одну, а чего? Рази у него не одна женка была? Он чать не басурманин какой, а наш православный. Хотя по девкам и был ходок…
– Ладно, далее говори, что знаешь.
– Вот я и говорю. Ермолай-то давно задумал в Питенбурх бегти да челобитную царю в руки всучить. Да и слух прошел будто царя-то батюшку свергли и на престоле стала женка евоная Катька.
– Но, ты! Думай, что млеешь! – вскричал Цицианов. – В застенок захотел, холоп! Как смеешь так говорить про государыню?
– Да я чего? – испугался гнева князя Мишка. – Вы говорить приказали, а теперь чего?
– Оставьте его, князь. Что
