обнесённые частоколом несколько гектаров уже убранных картофельных угодий и прилегающий к ним здоровенный амбар. Внутри амбар был поделён на сектора. Слева от входа разместились коробейники, торговавшие квасом и пирожками, лубочными изданиями анекдотов и крестословиц, миниатюрными глиняными Горынычами и прочими полезными мелочами. Справа, под плакатом «С лёгким паром в чистое небо», расположился вход в мини-баню. Прямо по курсу возвышались багажная стойка и секьюрити. Проверкой билетов занимался Кот Баюн.
– Куда летим, бояре? В Зазеркалье – проходи, в Зазеркалье – проходи, в Диснейлэнд – стой. Это что ещё за рейс такой?
– Как какой? Какой в кассе был, такой и…
– Нет такого рейса, один-единственный сегодня, в Зазеркалье летит.
– Что? Да я за этот билет кассирше Кикиморе соболей на целую шубу отвалил! Возвращайте немедленно.
– А ну-ка, ша! Смотри сюда! – Баюн размеренно замахал у боярина перед глазами лапой. – Ещё раз спрашиваю, откуда билет?
– Да говорю же, Кикимора… вчера… предложила… фальшивую бумажку напечатать… а потом… потом… компенсацию потребовать.
– Вот тебе компенсация! – пальцы кота скрутились во внушительную когтистую фигу. – Пошёл вон, жулик!
Пропуском-задержанием баулов и их владельцев заведовал Кащей. Будучи экспертом по всевозможным ценностям вообще и металлическим в частности, в весах и рентгене он не нуждался.
– Перевес в два пуда. Сдашь в багаж сундук, доплатишь пять монет… Под полой мешок с зазеркальской валютой. Двадцать процентов пошлины и восемьдесят монет штрафа… Перевес в двадцать пудов. Полетишь в багажном отделении, сундук на сиденье пойдёт… С золотой рыбкой нельзя. Вся еда – только при покупке на борту… А по шапке-невидимке?! Баюн, ты что халтуришь?! Мальчика-с-пальчик без билета пронести пытаются!
– Лепота! – Царь всплеснул руками. – Теперь все проходят на посадку…
– Летающий половичок доставит вас прямо к салону! – снова раздался в рупоре голос Несмеяны.
Пассажиры боязливо сгрудились на половичке. Тот слабо затрепетал в попытке подняться.
– В чём дело?! – пришли разрешать проблему Кащей с Баюном. – Макар, тебе что было сказано? В багаже полетишь, перевес у тебя.
– Не могу я в багаже. Не пристало мн…
Кот Баюн провёл лапой перед глазами боярина, и тот рухнул как подкошенный на оперативно подлетевшую багажную дерюгу.
– Кащей сказал в багаж, значит – в багаж. Остальные – на борт.
И половичок бодро, но плавно понёс пассажиров через распахнутые парой леших ворота на поле, посреди которого стоял Горыныч, заправляясь топливом – молочными поросятами. К его спине были приторочены многочисленные сёдла, а под животом болталась на цепях огромная клетка со сваленным туда боярским скарбом и уложенным в уголочке Макаром.
На встречу прибывших пассажиров принеслась на свежевыкрашенной ступе облаченная в мини-юбку
