на миг полоснул девушку. Она смотрела на Сандерса, а во взгляде читалась не злость, а замешательство и ухмылка. Свет исчез, и правый край вновь погрузился во мрак.
– Ты очень милый.
– Правда?
– Порой, даже слишком.
Рука Джеймса продвинулась еще чуть дальше. Еще одна секунда, и он коснулся бы ладони Марни. Но справа зашуршало, и девичий силуэт нарисовался на фоне окна.
– Не будем ему мешать, пора расходиться. Каждому в свою комнату.
Глава 7
Итан проснулся посреди ночи, часа в три. Голова больше не болела, но ощущалась набитой ватой. Он смутно помнил окончание концерта, то, как из носа у него брызнула кровавая струйка, а затем еще одна. Голова закружилась и сильно затошнило. От воспоминаний он поежился. Взгляд упал на гитарный футляр. «Старфайер» держалась молодцом, в отличие от самого Итана. Он сполз с кровати и плюхнулся рядом с инструментом:
– Круто мы отожгли, а?
Ему бы выспаться, но сон, как рукой сняло, чего нельзя сказать об усталости. Веки тяжелели, но каждая мышца тела находилась в таком неприятном напряжении, что расслабиться и погрузиться в целительную дрему не получалось. Он глянул на свою боевую подругу. Все шесть струн, металлические колки и бридж сверкнули, когда Итан вытащил гитару из кейса. Левая рука сжала гриф, правая опустилась на струны. Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как по телу едва заметно прошла дрожь, похожая на озноб. Он зажал аккорд и ударил правой рукой. Звук на неподключенной гитаре был тихий и глухой, никто не мог его слышать.
Напряжение в руках быстро просочилось сквозь пальцы и высвободилось наружу. Стало легче. Тогда Итан сыграл еще один аккорд, и еще. Он взялся за сложное соло, которое сплеталось в его голове в ту же минуту. С каждым новым аккордом туман вокруг Итана рассеивался. Он вдруг ясно вспомнил концерт, вспомнил, как из носа брызнула кровь, как испачкалась светлая майка. Вспомнил руки Марни, гладящие его лицо. В это время руки самого Итана играли. Это был новый мотив. Новая песня как дорога. Длинная серая полоса: то ровная, то петляющая. И Охэнзи видел эту полосу, следовал, словно кто-то вел его. Вдохновение навещало Итана нечасто и урывками, но в эту ночь оно взяло его за руку и провело по всему пути.
– Итан Охэнзи! – Марни не знала, но она отбивала кулаком ровные триоли, пытаясь достучаться. В этот раз дверь в номер была заперта. – Мы с Джеймсом волнуемся, открывай, или мы вызовем полицию!
Гитарист с трудом разлепил заспанные глаза и уставился в стену. Солнце уже давно встало и слишком ярко освещало старые обои. Парень поморщился и перевел взгляд на свою гитару. «Старфайер» лежала неподалеку. Он поднялся с пола, шея болела. Охэнзи потер ее и, заплетаясь, направился ко входу.
– Чего тебе? – дверь распахнулась прямо перед носом Марни.
– Ой, – блондинка сделала шаг назад, – я просто зашла тебя проведать. Ты был вчера не в лучшей форме, – она виновато опустила глаза, после чего добавила:– Я волновалась.
– Все нормально, – буркнул Итан, заходя
