зовут Итан,– обратился он к Лео.
– Очень ценная информация. Сначала сыграй, а потом уже поглядим, имеет ли мне вообще смысл узнавать твое имя.
– Что сыграть?
Позер развел руками.
– Удиви меня.
Итан ударил по струнам. Молния, пронзившая тело, перенесла его снова в раскаленный летний день. Он затянул блюзовый мотив, переходящий в импровизацию. Не он пилил соло, а соло пилило его. Пальцы с самого первого аккорда, как безумные гоняли по струнам, извлекая самый сок. Незримая сила подталкивала Итана, заставляла играть, как в последний раз. Его соло сменило канву – он моментально придумывал новые ходы, менял аккорды, добавлял ноты. И это увлекало настолько сильно, что он совсем позабыл о Лео, который чуть приоткрыл рот, и о Джеймсе. Все растворилось, слилось. Он сам стал звуком. Стал и струной, и медиатором одновременно.
Сыграв последний аккорд, Итан едва не повалился на пол. Он сделал несколько неуклюжих «па» и тряхнул черными волосами. Затем поднял взгляд на собравшихся.
Марни радостно воскликнула что-то нечленораздельное, вроде: «Уаааау!» и захлопала в ладоши.
– Как, ты говоришь, тебя зовут?– спросил Лео, недоверчиво поглядывая на парня. Вроде как сомневался, что сейчас перед ним выступил именно он.
– Итан,– в уголках его губ мелькнула победная ухмылка.
Лео одобрительно покачал головой.
– Это было круто, брат. Нам нужен такой гитарист. Добро пожаловать в «Драпировщики».
Лео взял бутылку со столика, сделал глоток и кивнул Сандерсу.
– Если ты играешь так же, как этот парень, то я сожру свой ремень.
– А ты рисковый! – улыбнулась Марни. Лео подмигнул ей.
Джеймс подошел к инструменту, и его пятерня хлопнула по клавишам. Он посмотрел на блондинку и сыграл свою партию. Час спустя Лео, Сандерс, Охэнзи, Марни и еще двое парней,барабанщик и басист группы, сидели в баре. Лео расселся в мягком кресле, потягивал банановое пиво и заедал его арахисом, Итан общался с новыми коллегами, блондинка слушала их и кивала, когда кто-то произносил знакомые слова, вроде «Концерт», «Солд аут», «Фест».
Джеймс отсел от компании за барную стойку, заказал бутылку коньяка и методично – порция за порцией вливал в себя напиток. Марни отклеилась от Охэнзи и подсела к Сандерсу. Она то и дело улыбалась, как слабоумная, и странно растягивала слова. Как будто, начиная говорить какое-то слово, забывала окончание.
– А здесь вееесело, да?– она ткнула Сандерса в плечо, заставив оторваться от коньяка.
– Ага, – рассеянно согласился тот.
Марни нахмурилась.
– Тебя взяли в группу, ты что, нееее рад?
– Рад,– сухо ответил тот.
– Тогда в чееемдело?
– Я не понимаю, почему меня взяли?
В ответ на удивленный и мутный взгляд девушки, он пояснил:
– Я сыграл посредственно. Хуже Итана. Но меня взяли!
Марни зажмурилась и прыснула от смеха.
– Что
