бывает атеистов в окопах под огнём…
Когда последний аккорд затих, Виктор подумал, что девушка как-то незаметно перешла на бой, и вышло у нее это довольно органично.
– Хорошо, – сказал он, для убедительности еще и кивнув. – Сильно. Давно играешь?
– Давно. Живу я этим.
– В каком смысле? – По всему выходило, девушка была занятная – не смотри, что больше восемнадцати не дашь.
– В Нижнем на Большой Покровке работаю. Пою или аскаю. – Она посмотрела на собеседника и после паузы пояснила: – Деньги собираю у прохожих. Это в зависимости оттого, сколько у нас ребят соберется.
– У вас целый оркестр, что ли? – удивленно хмыкнул Виктор. Дороге он тоже не забывал уделять внимание.
– Нет, просто друзья приходят. Когда Макс с Геном поют, мне делать нечего. У Макса голос такой, что душу выворачивает. С ним аскать хорошо. Да его и знают уже все. Он давно на Покре прописался. Может, вы тоже слышали.
– Вряд ли. – Виктор посмотрел на собеседницу. Расческа ей явно не повредила бы. А еще лучше – поход к парикмахеру. Волосы длинные – чуть ниже плеч, но так небрежно прихваченные на затылке каким-то подобием приколки, что множество прядей просто свисало по сторонам и даже уши умудрялись почти закрыть. – Я в последние годы не бывал в Нижнем.
– А-а, – протянула она понимающе.
– И много зарабатываешь, если не секрет?
– Когда сотню, когда две. На дринч хватает.
Виктор немного напрягся, соображая, о чем идет речь, потом догадался, что это, скорее всего, что-нибудь адаптированное из английского. Дальше разобраться было уже легче.
– И что, всегда этим заканчивается?
Она с некоторым непониманием посмотрела на него, потом вдруг замотала головой:
– Нет! Но часто. Ведь нам торопиться некуда. Посидим, потом разбегаемся кто куда.
– Такое ощущение, что вас дома никто не ждет, – хмыкнул Виктор.
– Конечно! Макс в подвале живет. Ген – в детском садике ночует. Он там работает. Правда, без трудовой, потому что в паспорте прописка рязанская.
– Ого!
– Вместо него какая-то женщина устроена. Ей стаж идет – ему деньги. Всем хорошо. К тому же спать есть где.
– А ты, стало быть, в Дзержинске обосновалась?
Девушка нахмурилась и отозвалась с небольшой задержкой.
– Ага.
– С родителями?
– Вот еще! – Она даже взъерошилась, став больше походить на воробья. – Они у меня далеко, в Сеченово.
– Учишься, что ли, здесь?
– Училась.
– Что это значит?
– То и значит. Бросила. – Девушка произнесла это буднично, словно каждый день меняла учебные заведения. – После второго курса. Надоело. А вписалась к одному знакомому… Он алкаш, но, когда трезвый, с ним можно
