судьбу он встретил на четвертом курсе первого сентября. Придя в университет, болтал с товарищами по группе, а потом пошел смотреть расписание занятий. И тут, возле доски с огромными листами ватмана, исписанными ровным почерком секретаря завкаферы, увидел фею с двумя шикарными косичками, на старинный манер закрученными по разным сторонам головы. Она была одета в белую блузку с оборками и короткую юбочку, открывающую стройные и длинные ноги. Ее точеная фигурка просто поразила его воображение, а лицо – немного бледное, несмотря на прошедшее лето – очаровало и пронзило сердце.
Он даже задохнулся, когда она прошла мимо, обдав ароматом – нет, не духов: это было бы слишком обычно! – юности и свежести. Виктор, втайне уже считавший себя познавшим жизнь до самых тонкостей и не веривший в любовь с первого взгляда, оказался сражен холостым выстрелом. Но надо отдать ему должное, мешкал он недолго. Толкнув в бок подошедшего Руднева, прошептал:
– Какая девочка!
– Слюнки потекли? – хохотнул тот, верный своей привычке острить. – Поосторожнее с первокурсницами.
– Сегодня вечером я занят!
Андрей взглянул на девушку с видом знатока и произнес, глубокомысленно сморщив лоб:
– Завидую, брат.
В тот же день Виктор узнал, в какой группе будет учиться незнакомка, а потом подкараулил ее возле выхода и «случайно» подтолкнул на лестнице. Ее звали Галя, и хотя это имя никогда не нравилось Виктору, с этих пор оно стало звучать для него музыкой.
Как проходило обучение на четвертом курсе, он помнит плохо: все свое время посвящал девушке. Вместо того чтобы сидеть в библиотеке и готовиться к лабораторным или курсовым работам, дни напролет торчал под дверями аудиторий, где занимались первокурсники. Едва лекция заканчивалась, и студенты высыпались в коридор, налетал коршуном и хватал свою добычу, отгоняя от нее конкурентов.
Похоже, его внимание Гале нравилось. Она действительно была одной из самых красивых на потоке, и к ней со всех сторон тянулись смазливые ручонки не выросших из пеленок ребят. Виктор бил по ним наотмашь. Силой и крепостью мышц он никогда не отличался, но язык у него был заточенным под смертельные уколы. Галя держалась за живот, когда Виктор начинал стебаться над бедолагами. Тем ничего не оставалось, как опозоренными уходить в тень.
Он носился со своей любовью, как курица с яйцами – не давал ей ни дня передышки. Если несколько часов не общался с девушкой – чувствовал, что внутри начинает созревать какое-то «темное» пятно, которое нельзя было увидеть обычным способом. Оно «проявлялось» лишь при пристальном внимании. Когда родители увозили Галю на дачу, это пятно разрасталось и становилось ощутимым физически – будто в груди образовался камень, каждую секунду прибывающий в весе. Иногда Виктор рисовал себе картину, в которой на даче к Галине приходит в гости молодой и красивый соседский парень, и они вместе гуляют по дороге вдоль бесконечных полей. Высокие стога
