прибавилось.
Возвращаться домой получалось теперь не раньше девяти-десяти вечера. Летом в редкие выходные они вместе отправлялись на пляж, зимой – в театр, чтобы не отставать от жизни. Впрочем, у Гали она и так била ключом. Она уже не думала о группе поддержки команды КВН, но посещала открывшиеся в городе салоны красоты и солярии. Странное дело, ее кожа оставалась такой же белой, как в первый день их с Виктором знакомства. На нее мало действовал загар.
– Зато зимой я получаю полноценный витамин D! – улыбалась Галя.
Однажды, вернувшись домой чуть раньше восьми, он не застал жену дома. Она появилась в половине десятого – как раз ко времени его обычного прихода.
– Встретила знакомую в солярии, – пояснила Галя. – Посидели в кафе.
Знакомое чувство тяжести вдруг всколыхнулось в груди Виктора, и, чтобы его растворить, в эту ночь он набросился на жену с удвоенной силой.
– Ты просто маньяк! – сказала она, поморщившись. – Мне больно сделалось.
– Я хочу тебя всегда, даже на работе! – признался тогда Виктор. – Похоже, действительно становлюсь маньяком.
– Может быть, мы слишком мало видимся? – Галина посмотрела на него чуть насмешливо.
– Но я и так ничего не успеваю.
– Найди себе помощника.
Андрей Руднев к этому времени как раз защищал диплом. Он явился на все готовое, но принес с собой много новых идей, и сразу вошел в струю. Дело стабильно набирало обороты, несмотря на то, что общее положение в стране оставалось катастрофическим.
Прошло еще полгода, и однажды за обедом в кафе Руднев, посмотрев на друга, испытующе, сказал:
– Витек, ты мне веришь.
– О чем ты? – удивился тот. – Конечно.
– Веришь, что для меня твои деньги ничего не значат?
Виктор подумал и кивнул. Его друга нельзя было назвать ни жадным, ни завистливым.
– Так вот, можешь выкинуть меня из фирмы, но я скажу тебе правду.
Он еще ничего не добавил, но на Виктора будто навалился снежный ком. Засыпал с головой, так что звуки через него проникали глухо и невнятно.
– Я видел твою Галину с другим мужиком. В ресторане.
Время будто тоже остановилось. Когда нет звуков – мгновения утекают незаметно. Возможно, они оставляют свои следы где-нибудь в подсознании, но на поверхности нет абсолютно ничего. Только пустота.
– В каком? – Это говорил не он, а тот, кто почему-то не умер сразу, узнав страшную правду. Возможно, его второе «я», прежде проявляющееся только на секунду – чтобы дать возможность посмотреть на себя со стороны. Но Виктор никогда не пользовался такими подарками. Он всегда думал, что это раздвоение сознание – плод его усталости и недосыпания. Нет никакого второго «я». Есть только то, что держит в своих объятиях его драгоценное сокровище… Остальное – бред.
Похоже, сейчас он
