понимал, где он находится. Он снова и снова прокручивал в голове произошедшую сцену, представляя, как это выглядело со стороны. В голове билась одна мысль: они все видели! Он был абсолютно голым! Все кончено, и ничего нельзя сделать! Теперь все, весь класс, вся школа будут показывать на него пальцем. Да что там школа, весь город только и будет об этом говорить! И так до конца жизни. Ну, до конца школы. А это еще так далеко.
Наконец, урок физкультуры закончился, и Игорь первым бросился в класс. Вскоре в класс вернулись все мальчики и девочки и стали переодеваться. Дождавшись, когда Сидоров повернулся спиной и потянулся за рубашкой, Игорь тихо подобрался к нему и схватил за трусы. Но Сидоров прекрасно понимал, что возмездие может рано или поздно свершиться, поэтому был готов к любым неожиданностям и мгновенно удержал трусы обеими руками, так что у Игоря не было никаких шансов.
– Ты чё? – спросил Сидоров.
– А ты зачем так сделал, а? – ответил вопросом Игорь.
– А чё я сделал?
– Сам знаешь чё.
– Я нечаянно!
– Проси прощения!
– Еще чего! Обойдешься.
– Тогда щас получишь, я тебя щас убью!
И мальчишки опять схватились бороться. Игорь, наконец, пересилил обидчика и совсем было прижал его к полу, но тут вошла учительница, и драку пришлось прекратить. Урок пришлось начать позже, когда Игорь и Сидоров, наконец, оделись. При этом у Сидорова оказалась порванной рубашка, но это мало успокоило Игоря: ничего не изменилось, и он единственный в классе, да и во всей школе, и во всем городе, кто побывал в такой позорной роли.
Он с трудом досидел до конца уроков. На переменах выходил на улицу и бродил за школой, стараясь не встречаться с одноклассниками. Школьники никогда и нигде не щадят самолюбие тех, кто попадает в нелепые ситуации. Девчонки, глядя в его сторону, шушукались. Мальчишки откровенно ухмылялись. Или так ему только казалось? Самые большие душевные муки Игорю доставляла Танька. Во время урока она молча сидела рядом, прямая и неподвижная, и не смотрела на Игоря. На щеках ее горел румянец. Хотя она не участвовала в шушуканьях и не смеялась, но все равно его раздражала.
«Вот ведь сидит и, наверное, про себя все равно смеется», – думал он, и все больше бесился. Теперь он ненавидел Таньку больше всех в классе.
– Игорь, а у тебя карандаша лишнего нет, а то я забыла? – наконец шепотом спросила она, пододвинувшись к Игорю, скорее всего, чтобы помочь ему прийти в себя.
Но Игорю не нужна была никакая помощь. Он ненавидел сейчас всех, а Таньку особенно.
– Отвали! – громко прошипел он и выругался матом.
Таня отшатнулась, глаза ее сразу налились слезами. Игорь сам не ожидал от себя такой выходки и сразу пожалел о ней. Но что сделано, то сделано.
– Ну, и пусть, – подумал Игорь. – Какая разница. Все равно.
После
