эту историю, я специально не обращался к дополнительным источникам знания. Только память – изменчивая, домысливающая, фрагментарная – стала главным моим оружием в борьбе с неостановимой рекой забвения.
Сегодня, когда нет прошлого и будущего, когда все стараются держаться за мгновение, ловят момент и распинают себя на кресте самореализации, сложно представить, что была менее холеричная и куда более осознанная жизнь. Возможно, мне только казалось, что она была… Тогда, в 200X я жил в своих фантазиях и надеждах, шатался из стороны в сторону и не знал толком к чему себя приложить. Наверное, это ощущала и Анастасия, которая неожиданно прорывалась из трясины меланхолии в буйство эмоций и вновь опадала на дно жизни осенним гнилым листом. Я жалел Анастасию, я не понимал Анастасии…
На третий день пребывания в Римини мы вполне случайно встретились с Натальей и Анной. Девушки были увешаны бумажными пакетами с одеждой. Настроение их после обхода магазинов было приподнятым. Я сразу же предложил им пойти в кафе. Анастасия, глаза которой уже второй день подозрительно блестели, энергично поддержала моё предложение.
Мы зашли в полупустую пиццерию и сразу же сделали заказ. Нас обслуживала симпатичная итальянка с золотистой кожей и быстрой речью. Меня и Наталью, как самых смуглых и темноволосых, она сначала приняла за соотечественников. Поняв свою ошибку, улыбнулась и ушла разговаривать по телефону с подружкой. Мы выпили пива и стали делиться впечатлениями последних дней. Наталья и Анна в шутливой форме жаловались на ленивое обслуживание итальянцев. Оказалось, что в их номере вышел из строя кондиционер, но ремонтировать его никто не спешил. Я заметил, что итальянцы любят наслаждаться жизнью, а не работать в поте лица. Немного подумав, девушки согласились с этой гипотезой.
Затем мы гуляли по центральной части города. Наталья сдержано улыбалась мне, а её подруга откровенно со мной флиртовала, но Анастасия, которая всё больше отдавалась маниакальному энтузиазму, уже не замечала этих мелочей и без перерыва фотографировала уличную жизнь на увесистый Nikon.
Расстались мы возле позеленевшей статуи Юлия Цезаря, левая рука которого застыла в довольно странном жесте. Я встал рядом с памятником и постарался скопировать причудливую позу римского императора. Анастасия оценила мои потуги и сделала очередное фото, а Наталья с Анной тихо смеялись в сторонке, мечтая побыстрее добраться до номера, скинуть с себя пакеты и одежду, принять душ… Через два дня мне должно было исполниться 22 года, и настроение моё, несмотря на всё более развязное поведение Анастасии, оставалось приподнятым. Уходя, Наталья и Анна сказали, что уже выбрали для меня подарок. Я выразил своё смущение, но в глубине души радовался вниманию с их стороны.
На следующий день я повёл Анастасию в музей Федерико Феллини. С этим удивительным режиссёром я познакомился на втором курсе университета, и с тех пор он стал для меня чем-то вроде близкого друга. Большинству
