ский военный лагерь, гласила: «Новый Иерусалим».
Когда пришло время наречь крепость, некоторые голоса возвысились, возражая, что давать имя Святого Града военному лагерю – пусть даже такому исключительному, как этот, – было бы непозволительной дерзостью. Тем не менее вызванный этим названием всеобщий энтузиазм перевесил призывы к сдержанности, и Петр Пустынник устроил торжественную церемонию, которая была передана по тахион-связи на Землю и показана по всем каналам.
– Вот ваше расписание, лейтенант, – сказал капитан-связист Танкреду, скидывая файлы на его мессенджер. – Будет чем заняться несколько дней.
– Есть, мой капитан, – машинально ответил Танкред, забирая протянутый ему офицером маленький черный прямоугольник.
Матовая поверхность мессенджера переливалась мягким, медленно пульсирующим оранжевым свечением, которое сигнализировало, что данные загружены. Танкред дважды надавил большим пальцем, чтобы остановить пульсацию, и приложил мессенджер к браслету на своем правом запястье. Прямоугольник закрепился сам собой, слегка изменив форму и приспособившись к изгибу руки, затем, как любые часы, высветил время. В отличие от большинства людей, державших свой мессенджер в кармане, Танкред привык носить его так.
Он коротко отсалютовал уже забывшему о нем капитану, вышел из кабинета, чтобы освободить место для следующего младшего офицера, по пути к выходу из здания пересек внушительный холл главного командного центра и оказался на просторной эспланаде с покрытием из термобетона. Прямо напротив возвышался пункт связи, чьи антенны, некоторые высотой в сотни метров, блестели в лучах утреннего солнца.
Вместо того чтобы дожидаться челнока, Танкред решил пройтись до казармы пешком. Небольшая прогулка ему только на пользу. Он двинулся по спускающейся к центральному плато грунтовой дороге. Командный пункт был возведен на скалистом возвышении, расположенном в самом центре лагеря крестоносцев. Таким образом, сейчас Танкред мог обозревать как Новый Иерусалим, так и его окрестности. Впечатляющая панорама, пусть даже не единожды виденная.
Огромный лагерь крестоносцев раскинулся на почти круглом плато, стодвадцатиметровые отвесные склоны которого возвышались над равниной; его диаметр местами достигал двух с половиной километров. Сама равнина вокруг была однообразно плоской, за миллионы лет выскобленной яростными ветрами, и первые признаки рельефа намечались только в сорока километрах к западу, где возникали отроги небольшой горной цепи.
Восемнадцать модулей, отделившихся от «Святого Михаила», опустились на поверхность через равные промежутки, заняв почти все плато. Поскольку изначально они являлись различными частями судна, то издалека их несхожие размеры и формы невольно воспринимались как кладбище кораблей. Однако это впечатление мало-помалу исчезало: между ними начинал выстраиваться город.
И действительно, за три недели выросли тысячи конструкций, которые по сравнению с прибывшими на «Святом Михаиле» металлическими мастодонтами выглядели игрушечными. Бо́льшая их часть была бараками или же сборными пакгаузами, возведенными буквально за несколько часов.
Отныне отряды день за днем обживали новое место, прокладывая километры дорог, сокрушая холмы, закрепляя неустойчивые части, пролагая подземные водные коммуникации или устанавливая альвеолярные батареи, чтобы таким образом подготовить фундаменты будущих постоянных сооружений.
Вокруг Нового Иерусалима в срочном порядке был возведен защитный барьер, предохраняющий от вторжения. Расставленные на расстоянии сотни метров друг от друга мачты создавали поле мощного излучения, смертельного для любого живого существа, которое попыталось бы пройти между ними. Во всяком случае, для любого известного существа. Разумеется, это распространялось и на человека. Затем через каждые пятьсот метров установили базовые крепостные башни, снабженные тяжелыми пушками и пулеметами Т-фарад, что позволяло перекрывать весь ближайший периметр лагеря.
С западной стороны на бежевой поверхности плато выделялись длинные аэродромные полосы из термобетона, над которыми постоянно кружили самолеты-перехватчики, приступившие к барражирующим полетам, едва успев разместиться. На севере и на юге появились ворота, своими размерами соответствующие масштабам этой бьющей все рекорды армии; они выходили на две проложенные с помощью взрывчатки в толще откосов дороги, которые обеспечивали войскам возможность спускаться на равнину. Внизу у дорог были установлены сверхукрепленные и снабженные мощным оружием пропускные пункты.
Танкред не прошел и полдороги, когда мимо промчался челнок, которого у него не хватило терпения дожидаться. Его заволокло облаком пыли, которую неизбежно поднимала любая проезжающая здесь машина, и он не смог сдержать приступ кашля. Кстати, с первых же дней пришлось установить ограничения скорости, иначе в городе в скором времени невозможно было бы дышать.
По-видимому, этот чертов водитель не получил соответствующих
