божьих, может удастся покорить и ангелов. Ну хотя бы разжалобить. Слово – большая сила. Слово вплетённое в рифму и изливающееся из сладких уст поэта – великая сила. Главное сочинить начало, а там…
«Я Отче пред тобою каюсь…» – нет…
«Я каюсь пред тобою, Отче». – Вот так-то лучше. Так, а дальше что?
«Я каюсь пред тобою, Отче, за все свершённые грехи,
Согбенно на колени встав, в долу уставив очи,
Твой сын творит последние стихи…»
Начало выходило неплохим, но дальше, видимо, нужно перечислять грехи, а их так много. С чего начать? Пожалуй, с самых тяжёлых, а потом, если останется время, он дойдёт и до невеликих.
Но времени, похоже, не осталось.
Дверь отворилась, и в залу вошёл высокий муж, облачённый в белоснежную тунику. Окладистая, постриженная волосок к волоску борода и осанистый вид сразу же убедили Сашу, что это, несомненно, апостол Пётр. Так может выглядеть только святой. Два аршина росту, косая сажень в плечах, в белых одеждах и белом же уборе. Немного смущала только молодость апостола. С виду ему было не более тридцати лет. И ещё одна странная вещь поразила поэта. Прямо на носу у святого висел двойной лорнет с тончайшими стёклами.
Следом за апостолом в залу впорхнуло небольшое создание тоже в белом, и Саша не сразу понял кто это. Создание было одето в белую рубаху и штаны, небольшую голову покрывал белый берет. Судя по одежде и комплекции, это был мальчик, скорее всего ангел. Приглядываясь к этому ангелочку, Саша увидел у него то, что всегда являлось для него предметом глубоких переживаний и легло в основу многих его произведений. Большие, идеально круглые, налитые соком, как спелый виноград перси, оттопыривали белую рубашку ангелочка.
Дама в штанах?!
Саша быстро нашёл объяснение этой невидальщине, ведь ангел – существо бесполое. Ему стало не по себе, что даже в этот торжественный миг он не смог удержаться от вожделённого взгляда на это прекрасное создание.
Апостол, тем временем, обвёл все стоявшие в помещении кровати, пристально глядя через лорнет, потом довольно кивнул и обратился к ангелу.
– Чудненько, пока никаких изменений. Анечка, продолжаем прежний курс с удвоенной дозой, а завтра уже посмотрим, как проходит реабилитация. Пока фиксируем стабильное состояние.
Абсолютно земной, лишённый всяческой сакральности голос и особенно говор незнакомца в белом, убедили Сашу, что это вовсе не апостол. Говорил он быстро, неразборчиво, глотая буквы, а иногда и целые слоги.
«На каком языке он говорит, на польском, или чешском? Так я что в полоне у шляхов? Но как?»
Мысли что он не умер и не в чистилище значительно взбодрили Сашу. «Пусть так, пусть в полоне у шляхтичей, зато живой!» – Он присел на койке, намереваясь немедленно всё выяснить. Только как же с ними говорить, он хорошо знает французский, но, отнюдь не польский.
– Пане…– начал было Саша, но тут же осёкся.
