справляется, пусть хоть сиделку, там, или няню нанимает».
В тот знаменательный день я узнала, что под нами живёт не только звонившая маме Валентина Николаевна, бывшая крановщица и нынешняя пенсионерка и борец за справедливость, но и некие Анна и Пётр, у которых недавно родилась дочка Тася, на тринадцатом – дальнобойщик Иван, только что вернувшийся из рейса, а ещё ниже – многодетная Ирина Борисовна, которая занимает аж две квартиры сразу, потому что её выводок в одну уже не помещается. Ещё ниже, на одиннадцатом, – рыжая хозяйка трёх чихуахуа, а на семнадцатом не только Даня этот, но и дед-ветеран, три студента и пять узбеков, которые оказались по совместительству нашими дворниками. Интересно, где эти люди скрывались в течение пяти лет? Не могли же они материализоваться только сегодня! С одной стороны, мир, конечно, «сжался до размеров футбольного мяча» и я легко могу поболтать в любой момент с человеком из Австралии или с Южного полюса, с другой – мене, текел, упарсин, мы сосчитаны, взвешены и разделены, и бесконечно далеки даже от соседей и родственников. Знак «Дорожные работы», два человечка стоят спиной друг к другу, один копает в левом нижнем углу треугольника, другой – в правом. Я, например, ни разу не видела своего двоюродного брата и в Сети не могла его найти, может, он шифруется под ником?
Ну что же, теперь мы все вместе, познакомились и ждём бабку Алевтину с лошадиным фейсом. «А если мальчику плохо стало?» – сказал вдруг дед-ветеран. Многодетная Ирина Борисовна сразу предложила вызвать скорую и полицию, но бывшая крановщица Валентина разразилась новой порцией гнева:
– Да что с этим кретином случиться может? Кран небось не закрыл и гулять ушёл.
– Он что, может гулять один? Он ориентируется в районе? – удивилась хозяйка чихуахуа и нервно захлопала наращёнными ресницами «Голливудский объём».
– Может, может. Во дворе вон сидит же. Велосипед у него есть, он вроде метро боится, автобусы тоже не очень переносит, а на велосипеде ездит. Сейчас он дома может сидеть, но если ему моча в голову стукнет, не откроет, тем более шумим. «Ушёл в себя, вернусь послезавтра».
– Какой кошмар. А случись что с бабкой, куда он денется? – запереживала мама. – Психушка? Интернат?
– Я откуда знаю? – сказала Валентина. – Ну, он себя обслуживает как-то. В магазин, правда, не ходит, но на кой ему магазин? «Утконос» им всё привозит. Уже знают его, оставляют сумки за дверями и уходят, иначе не выйдет. Когда Алевтина дома, проще, конечно.
– А мать где? И отец.
– Отец их сто лет назад бросил, а потом мать вышла второй раз замуж, любовь там у неё, не до странного ребёнка, я тоже её понять могу, тут на всю жизнь обуза, а девка молодая, она его лет в девятнадцать родила. Ну, потом мать в Питер переехала, родила от нового мужа двух девочек, нормальных. Раз в год приезжает, сдался ей этот. Видимо, там муж поставил условие: я или он.
Конец ознакомительного
