мудак с елдаком к ней влез! Ну давай, я тебя одену, куколка моя. Дочку я тоже одеваю. Василису.
Пупочка надела на Клаву белье, и Клава подумала, что отработала сполна авансом полученный гарнитур. Потом толстуха натянула и свои слоновые штаны.
И вывела наконец на кухню, где Наташа в одиночестве смотрела телевизор.
– Хорошая девочка, – сообщила толстуха, не дожидаясь вопросов. – По всей программе оправдала.
– Ну так прекрасненько, – равнодушно кивнула Наташа.
– До свиданьица, – толстуха пощекотала Клаву под подбородком. – Жди свою Пупочку.
И выплыла. Наташа за ней.
Клава присела к столу. Налила фанту из стоящей бутыли. Хватила залпом, как иногда папусик стакан белой – не для правомерного принятия, а от настроения.
Полегчало.
Значит, не важно, что пить – важно залпом.
Ничего, пережила. Зато Пупочка подарки обещала. Может, уже оставила чего.
Вернулась Наташа. Веселая.
– Ну и молодец. Такую осетрину ублажила. Белугу. Талант – везде талант. Под любой клиентурой. Поесть хочешь?
– Ага.
– Сейчас. Устала, девочка?
– Ага, – подтвердила Клава охотно, довольная, что ей сочувствует хозяйка.
И получила нежданную пощечину.
– Чтобы слово это забыла, поняла? Устала она! Ты под хороший трамвай попади! Колымский, настоящий! Бригаду бендюжников через себя пропусти, тогда устанешь! Тут у меня ласки-сказки, поняла? Курорт бесплатный! Ну как, силы есть?
– Есть.
– Устала?
– Нисколечки!
– Вот так чтобы всегда. Еще одна будет гостья к тебе. Только не осетрина. Скорее, стерлядь, – усмехнулась Наташа.
О подарках, будто бы оставленных Пупочкой, Клава спросить не решилась.
6
Стерлядь пришла совсем вечером.
– Вот Клавочка у нас, – объявила Наташа. – Хорошая девочка. Гостье рада.
– А меня зови Зоей.
Тощая, черная, худая – она похожа была на торговку южной зеленью. Клава с мамусенькой часто ходят к закрытию рынка, когда можно выторговать порченный товар по дешевке. Но у сухих баб выторговывать трудно. Лучше у мужиков. Масляных.
Только глаз таких даже у жадных торговок не встретишь: иссиних и словно бы застывших – проникающих.
– Добрый вечер, – старательно улыбнулась Клава.
– Хорошая девочка. Гарная.
Она говорила совсем по-русски, не как узбечка с рынка. Но не по-нашему, а по-южному: с «Хы» вместо «Гы».
– Ну и дружитесь вдвоем, – пожелала Наташа в дверях.
Клава подумала, что с этой будет все-таки легче: не придушит складками с живота.
Зоя села в белое глубокое кресло, не на кровать. Хлопнула себя по колену.
– Сядь сюда.
Клава поспешно вспрыгнула на указанный насест.
– Давно
