style="font-size:15px;"> – А что если нет?
Дементорша уставилась на нее, и Нине стало не по себе.
– Понимаю, вы хотите мне предложить отправиться туда и узнать, как все было на самом деле, ведь так? Мы уже об этом говорили. Но даже если выяснится, что убийцей был не судья, а мисс Брент, то что с того?
Нина смолкла, а часы продолжали отсчитывать неумолимо ускользающие мгновения жизни.
Тик-так, тик-так, тик-так.
Встав, дементорша прошлась по просторной кухне и наконец сказала:
– Вы вот все нас ужасно не любите. Вы, хранители порталов. Те, которые регулярно совершают литературные вояжи. Мы же для вас «люди в черном», литературное КГБ, дементоры…
Нина покраснела, а дементорша продолжила:
– И это, надо сказать, еще самые безобидные прозвища. Вы нас не любите, презираете, считаете паразитами. А мы при этом вас защищаем.
Поставив чашку на стол, Нина заметила:
– Защищаете? Это как? Вы и ваши ребята ворвались ко мне в дом, перевернули все вверх дном, запугали моего… моего мужа, едва не отключили мой литературный портал и чуть не забрали меня с собой, чтобы, вероятно, сослать в гости к Пеннивайзу. Это такая защита?
Без тени улыбки посмотрев на нее, дементорша отчеканила:
– Вы вышли замуж? Поздравляю. За вашего доктора? Неплохой человек, хоть и литературный пришелец.
Не выдержав, Нина закричала:
– Никакой он не пришелец! И кто пришелец, а кто нет, какое это имеет значение. Он ведь человек! И я его люблю. Вы сами вообще кого-нибудь любили?
Она осеклась, понимая, что хватила лишку, а дементорша, вдруг резко отвернувшись, подошла к окну, за которым сгущалась тьма.
– Любила. Я ведь не машина, хотя именно такими вы нас представляете.
– Извините… – пробормотала Нина, а дементорша продолжила:
– Извиняю. Ну хорошо, будем говорить начистоту. Вы, Нина Петровна, правы, ведь, по сути, это невинное хобби: шляться по великим и не очень произведениям и заниматься там черт-те чем. Какая разница, кто убийца: судья или старая дева. И кто погиб под колесами поезда – Анна Каренина или все же ее старый муж?
Нина усмехнулась – дементорша была явно в курсе приключений самой Нины в «Анне Карениной».
– Разве это что-то меняет? Ну да, в их мире все, а в нашем?
Она снова уставилась на Нину, и та медленно произнесла:
– В нашем, наверное, тоже. Не всегда, но потенциально такая возможность есть.
Она вспомнила одного литературного пришельца, который, желая исправить измененное ею же в литературном мире, явился в наш – и терпеливо ждал этого двадцать с лишним лет.
Много чего при этом наворотив.
Дементорша, усевшись за стол, с грохотом отложила испачканный кремом нож и сказала:
– Не просто обладает, и не наверное. Каждое путешествие меняет что-то не только там, но и тут! Пусть
