Оливия выложила его, тем самым отдавая честь своего рода признанию возможности непредвиденного случая, сфабрикованной самой технологией. А вдруг у Фрэнсиса спустило колесо? А вдруг мама умерла? Оливия склонилась к мобильнику и увидела, что звонит ее брат Чарли. На миг, по глубоко укоренившейся привычке ученого, в ней всколыхнулось раздражение на отвлекающий объект, еще и потому, что она обрадовалась возможности отвлечься, но к тому времени, как она передумала, звонок оборвался. Не успела Оливия укорить себя за напрасную внутреннюю борьбу, как Чарли позвонил снова, потому что со свойственной ему проницательностью предположил, точнее, знал, что сестра хочет с ним поговорить.
– Привет, Чарли.
– Привет, – отозвался он. – Ты в поезде, что ли?
– Да, еду в Суссекс.
– Потому что встретилась на вечеринке с высоким привлекательным незнакомцем и он пригласил тебя в гости на выходные.
– Да, только не на вечеринке, а на конференции. А все остальное – до ужаса точное предположение.
– Я экстрасенс, – сказал Чарли. – В тех случаях, когда это связано с тобой.
– И не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит в головах твоих пациентов.
– Пусть лучше они сами совершают эти открытия, – возразил Чарли. – Находят скрытые в своих душах золотые россыпи.
– Или картофельные поля, – сказала Оливия. – Ни на что другое ты их не вдохновишь… Алло? Алло?
Чарли перезвонил:
– Я тебя только что поблагодарил, потому что картофель – более питательный продукт.
Оливия хмыкнула:
– Наверное, это я и имела в виду. Алло? О господи! Алло?
– Да здесь я, здесь, – сказал Чарли. – Связь барахлит.
– Слушай, давай поговорим, когда я вернусь в Оксфорд. Мне тут еще нужно поработать, внести последние правки.
– Да ты не волнуйся, все равно твою книгу никто читать не будет.
Оба успели рассмеяться, и сигнал снова пропал. Чарли горячо поддерживал идею Оливии превратить диссертацию в книгу и звонил, чтобы поддержать сестру. Несколько дней назад они обсуждали одну актуальную статью, которую Оливия обязательно хотела включить в текст, для чего и потребовалась новая редактура. В ходе описанного в статье эксперимента лабораторных мышей обдавали сладковатым апельсинным запахом ацетофенона, сопровождая это легким электрошоком. Неудивительно, что мыши, которых в течение трех суток били током по пять раз в день, «стабильно демонстрировали страх», учуяв ацетофенон. Для общепринятого взгляда на наследование проблему составляло то, что потомство этих мышей, которое не подвергали электрошоку, тоже проявляло ацетофенонобоязнь. Более того, она наблюдалась и в третьем поколении непуганых мышей. Самки, которые производили на свет новые поколения, не подвергались
