всех! Только посмотрите, сколько визиток! Между прочим, только что принесли свежую прессу. Хотите посмотреть передовицы?
–Что там? –безразлично осведомилась я, – нечистоплотные журналисты в красках расписали, как Дарен пытался задушить меня бриллиантовым колье старой графини, а когда у него это не вышло, едва не оторвал мне ухо? А мое фото в крови тоже попало на первые полосы?
–Ну, что вы такое выдумываете, миледи? – неподдельно ужаснулась экономка, – служба безопасности ничего подобного не допустила. По распоряжению начальника охраны все цифровые носители были изъяты на выходе, и мистер Уитмор отобрал только лучшие кадры для публикации. Вашу речь пустили в печать практически без купюр, но мистер Уитмор воспротивился обнародованию видеоматериала, и я считаю, он поступил правильно. Простите, миледи, но даже мне, человеку с достаточно крепкой психикой, было жутко наблюдать за тем, как вы зажимаете рану перчатками. Кстати, вы планируете обратиться в полицию?
–Конечно, нет! – воскликнула я, – мы должны замять этот неприятный инцидент, а не выносить его на публичное обозрение, или вы всерьез полагаете, что мне следует зафиксировать побои и заставить полицейских привлечь Дарена к ответственности? Ну уж нет, миссис Торнтон, пусть лучше Дарен протрезвеет и сам поймет, что натворил. Я не Эзри Грант, чтобы устраивать показательную порку, всё, что вчера произошло, останется в стенах Олдридж-Холла.
–Но тогда хотя бы оштрафуйте секьюрити! – посоветовала экономка, – охрана катастрофически не справилась со своей работой, где это видано, чтобы на хозяйку дома безнаказанно нападали в собственной гостиной? Сэр Дарен был абсолютно неуправляем, что если бы он причинил вам более тяжелые повреждения?
–Но не причинил же, – машинально коснулась пострадавшего уха я, – к чему теперь об этом говорить? Вы же понимаете, это был жест отчаяния, Дарен увидел на мне украшения своей бабушки и окончательно потерял контроль. Я ведь не зря отказывалась надевать гарнитур, это всё равно, что я бы плюнула детям Рода в лицо. Не удивительно, что у Дарена сдали нервы.
–Вы очень добры, миледи, порой даже чересчур, – заметила миссис Торнтон, – давайте я подам вам зеркало… Вот, смотрите, у вас остался след на шее, а ухо будет заживать еще несколько недель.
–Ну и черт с ним, – легкомысленно отмахнулась я, – это сущая мелочь по сравнению с тем, что всё закончилось, и я практически свободна. У меня имеются кое-какие незавершенные дела в Лондоне, но я рассчитываю разобраться с ними в течение пары дней.
–Значит, вы и вправду собираетесь уехать? – разочарованно уточнила экономка, и я внезапно поймала себя на мысли, что совсем недавно каждый наш разговор неминуемо выливался в беспощадную словесную перепалку, а сейчас неприступная миссис Торнтон, похоже, от души опечалена мои предстоящим отъездом. Да и я парадоксальным образом чувствую, что буду неизбежно скучать по Англии…
–Так
