при жизни владевший состоянием в несколько миллиардов фунтов стерлингов и принадлежавших к одной из самых знатных аристократический семей Великобритании. Чтобы у тебя отпали все вопросы, хочу сразу сказать – я передала наследство Рода под управление трастового фонда, так что хотя я и зовусь теперь вдовствующей графиней Олдридж, миллиардершей я не являюсь. И раз уж мы наконец разговариваем начистоту, скажу тебе кое-что еще. Я пока не планирую возвращаться в столицу. Прости мам, но после всего, что со мной случилось, мне нужно побыть одной. Я какое-то время поживу в Пуэрто-Рико, а дальше посмотрю по обстановке. И я пришлю тебе деньги на погашение кредита за свадьбу, передай половину сумму родителям Алена, я не хочу, чтобы на нас висели какие-либо обязательства перед ними. Пожалуйста, позвони мне, когда папа придет вечером с работы, я хочу лично ему всё рассказать.
LXXXVI
Предоставив миссис Торнтон обещанный отгул для свидания с ливерпульскими родственниками, я частным бортом Олдриджей на другой день вылетела в Лондон, тем самым избежав утомительной необходимости деликатно отказывать превеликому множеству желающих нанести мне визит вежливости. Я оставила родовое имение на попечение Финка и армии слуг во главе с глубоко расстроенной моим отъездом миссис Девенпорт, клятвенно заверила обитателей Олдридж-Холла в исключительной стабильности будущего финансирования их заработной платы и напоследок нашла время тепло проститься с каждым в отдельности. Бен отвез меня в аэропорт Честера, и совсем скоро я уже спускалась по трапу в столице Соединенного Королевства, чтобы передать свой чемодан по обыкновению неразговорчивому Роберту и с комфортом разместиться на заднем сиденье «Роллс-Ройса». По дороге в Кенсингтон я осторожно наблюдала за водителем, и возможно, мне это всего лишь показалось, но в его взгляде больше не было той холодной презрительности, скрытой под маской учтивого обращения, которая так раздражала меня на протяжение всего пребывания в Лондоне. Похоже, Роберт тоже читал вчерашние газеты, и когда мой вызывающий явные сомнения статус подтвердили авторитетные британские издания, наконец-то признал во мне заслуживающую соответствующего отношения хозяйку. Принимая во внимание, что я изначально не собиралась ничего никому доказывать, меня по идее абсолютно не должно было заботить изменившееся поведение Роберта, но с другой стороны, мне доставляли определенное удовлетворение итоговые результаты пройденного мною пути от бесправной иностранки, выступающей постоянным объектом желчных насмешек, до пользующейся всеобщим уважением графини Олдридж. Меня слабо волновало мнение окружающих, но я искренне надеялась, что своими решительными действиями смогла остановить самозабвенное полоскание имени Родрика не только на страницах желтой прессы, но и в гостиных аристократических семейств. Он был, как никто, достоин светлой памяти, и я сделала всё от себя зависящее для того, чтобы его мятущаяся душа обрела вечный покой, хотя и не питала особых иллюзий на счет ослепленного яростью Дарена и внимающей советам
