уж совсем махровым идиотом, чтобы не сообразить, до какой степени далеко зашла образовавшаяся на борту критическая ситуация. Нельзя сказать, что билеты на рейс приобрели сплошь циолковские и эйнштейны, но, если до пункта назначения еще битый час лететь, а лайнер неизбежно приближается к матушке-земле, тут и ежу понятно, что до встречи с создателем осталось всего-ничего.
–Что происходит? – иерихонской трубой взвыл аэрофоб, в первобытном ужасе протягивая мне навстречу перепачканные в соусе руки, – сделайте что-нибудь!
– Господи, мы все разобьемся! – неожиданно тонким, по-бабьи писклявым голоском заскулил отец младенца, а его жена словно превратилась в живую статую, крепко прижавшую плачущего ребенка к груди и разом окаменевшую в мраморной неподвижности. И лишь одна только капризная леди с многоэтажной прической сумела вопреки законам логики разглядеть в грядущей катастрофе положительный аспект:
– Смотрите, я вижу горы! – с неуместным восторгом воскликнула прильнувшая к иллюминатору дама, – какой великолепный ландшафт!
– Урмас, открой эту чертову дверь! – перекрикивая надрывающийся сигнал тревоги, заорал Стеклов, лучше всех на борту понимающий, что при таком темпе снижения наш самолет через несколько минут и сам станет частью ландшафта, – Дора, в задней части есть топорик, тащи его сюда скорее! Бегом, Ласточка, счет идет на секунды!
Я пулей метнулась через бизнес-класс, едва не сбила на пути Иру, без особого результата призывающую пассажиров не терять самообладания и оставаться на своих местах, и на всех парах влетела в эконом, где градус коллективного сумасшествия уже находился в шаге от точки кипения. Двое бортпроводников, как могли, боролись с охватившей салон истерикой, но мне было достаточно одного мимолетного взгляда на перекошенное лицо Кати, дабы с легкостью догадаться, что и сама стюардесса пребывает в состоянии непреходящего панического страха.
– Пристегните ремни безопасности, согнитесь и плотно обхватите руками голени. Голову постарайтесь уложить на колени, а если этого не получается, наклоните ее как можно ниже. Вытяните ноги, насколько возможно, далеко и упритесь ими в пол, – довольно уверенно для новичка командовал грамотно сориентировавшийся в обстановке Семен, – оставайтесь в фиксированной позе и не меняйте ее без разрешения экипажа.
– Девушка, что случилось? – неожиданно рванулся мне наперерез долговязый, нескладный паренек, внаглую пренебрегающий требованиям бортпроводника и вместо того, чтобы наряду с остальными пассажирами сидеть в своем кресле, хаотично циркулирующий в узком проходе.
– Немедленно займите свое место! – гаркнула я так зычно, что юноша сразу ретировался с моего пути и преграждать мне дорогу больше не рискнул. Я схватила топорик и во весь опор понеслась обратно, кожей ощущая, как оседает на мне липкий концентрированный страх. Вслед мне неслись пронзительные крики пассажиров и севший от постоянного напряжения связок
