в лосинах и не снилось.
Усмехнувшись своим мыслям, открываю дверь в гардеробную и приглашающим жестом указываю на ряды шкафов.
– Выбирай.
– Ни фига себе! – присвистывает Настена, проходя внутрь. – Да вы – шмотошник, Сергей Эльдарович!
Я хмыкаю. Ну, наконец-то, начала приходить в себя.
– Это ещё ерунда, – цепляюсь за тему, чтобы окончательно вывести Сластенку из загруза. – Вот лет десять назад, когда у меня только – только деньги дурОм пошли, я вообще два раза не надевал ни рубашки, ни носки, ни трусы. Сразу выкидывал. А это, на минуточку, был все тот же люкс от пятисот баксов и выше.
– О, Господи! Надеюсь, ты не внёс свою лепту в байки про «новых русских» и их золотые унитазы?!
– Увы, Настюш, моя жопа на меньшее была не согласна, – развожу руками, едва сдерживая смех, когда она округляет глазищи.
– Ну, ты же шутишь, да? – уточняет с улыбкой.
– А ты как думаешь? – дразню её и подхожу к шкафу.
Мне тоже не помешает переодеться. Настькины потирушки об мой член живописно, конечно, смотрятся белыми разводами, но сводят на «нет» все мои попытки закосить под благородного принца.
– Не знаю. От тебя можно ожидать, чего угодно. Не удивлюсь, если ты все-таки заказал его ради прикола, – пожимает она плечами и достаёт мою черную толстовку с вышитой на груди оскалившейся мордой тигра. Я переодеваю штаны.
– Это что, они? – неожиданно восклицает Настька, в очередной раз уставившись на мой пах, как на восьмое чудо света.
– Они? Ты про отлитые по спецзаказу? – уточняю шутливо, отчего Настька становится одного цвета с моими трусами.
– Нет, Сергей Эльдарович, это я про ваши легендарные, красные брифы, сразившие меня в первую встречу наповал, – не взирая на смущение, отзывается она с ехидной улыбочкой.
– Да? А я думал, тебя сразило их содержимое.
– Не хочу разочаровывать, но мне тогда не с чем было сравнивать, чтобы настолько впечатлиться.
– А сейчас типа есть с чем? – интересуюсь со снисходительным смешком, на что в ответ она неопределенно пожимает плечиком и с сосредоточенным видом начинает выбирать штаны.
Я же слегка так охрениваю. Нормально Настенька отжигает: обтекай типа, милый, трахаться не трахалась, но в штанах у кудрявого додика пошерудить успела. И ведь не предъявишь паскуде – сам же к нему отправил.
Впрочем, я не столько ревную, сколько бешусь, что она дразнит меня, как пса какого-то. Понятно, конечно, что ей, как и всякой бабе, нравится будить во мне рычащего собственника, но только я не тот мужик, который умеет играть в эту игру цивилизованно. Мне либо похер, либо башню срывает, как той ночью на кухне. Сейчас, правда, какое – то непонятное ощущение: вроде и не то, чтобы похер, но и ревновать к сопляку как-то смешно.
– Ну что, выбрала? – спрашиваю преувеличенно бодро, гоня от себя идиотские размышления.
Трогала и трогала. Хер с ней! Я
