что все не так уж плохо. С возрастом многое переосмысливаешь и видишь совершенно иначе. Лара тоже перестала быть для меня сплошным минусом. Я понял, что за женщина рядом со мной, и не то, чтобы смирился, просто увидел, наконец, ее плюсы.
Пусть мы с ней никогда не будем на одной волне: она не будет смеяться над моими шутками, вести со мной разговоры обо всем на свете, разделять мои увлечения, поддерживать во всем и элементарно кончать подо мной, но я точно знаю, что всегда буду благодарен ей за то, что несмотря на все обиды, помогала мне оставаться для детей лучшим на свете отцом, а потому, даже ради свалившейся на меня вдруг любви не стану разводиться, ибо это только в восемнадцать вся жизнь – это любовь, в сорок же приходишь к тому, что любовь – это далеко не вся жизнь.
Такие в общем мысли бродили в моей голове, пока я разговаривал с сыном и женой.
– Ну, как? – крутанулась передо мной Настька, когда я вышел в прихожую.
– Вас случаем, не Анастас зовут, молодой человек? – накинув куртку, оглядываю ее с головы до ног. В моих темно-серых, спортивных штанах и огроменной, красной ветровке она похожа на тощего пацана.
– Для вас просто Стас, – кокетливо сообщает, похлопав ресничками.
– Какие преференции, – отзываюсь насмешливо и, подхватив пакет с ее промокшими вещами, открываю дверь.
Весь путь до машины мы играем в игру «соблазнение гетеросексуала сладким мальчиком», и надо признать, эта игра не только веселит, но и заводит. Вспоминаю Настькину тугую задницу, представляю, как буду ее растягивать, а потом трахать, и член моментально каменеет. На мне еще такие штаны, что ни хрена не скрывают, поэтому, когда садимся в машину, Настя сразу же замечает красноречивый бугор.
– А говорили только по девочкам, – дразнит, весело поблескивая глазками. Покинув квартиру, она, будто начинает свободней дышать и заметно расслабляется.
– Ну, я и так по ним, смотри, вон какая ядрёная, – выкручиваюсь, кивнув на билборд с девицей в коротких шортах, рекламирующей какую-то автомойку.
– Ах, ты – скотина! – возмущенно толкает меня Настька в плечо и, притворно насупившись, отворачивается, вызывая у меня смех.
– Ну, Настюш, я же шучу.
– А-а, то есть у тебя и на мужиков стоит?
– На тебя у меня стоит, Паскуда. Будь ты хоть мужиком, хоть бабой, хоть лягушкой- квакушкой.
– Звучит прямо, как признание в любви.
– Считай, это оно и есть.
– Ужас, – резюмирует Настька, но выглядит до невозможности довольной. – Куда поедем?
– Кушать хочешь? – спрашиваю, заводя машину.
– Хочу. Сегодня вообще не ела.
– Ну, значит в ресторан, а дальше – посмотрим.
– В смысле в ресторан? А если нас кто-нибудь увидит? – уставившись на меня во все глаза, замирает она с ремнем безопасности в руке.
– В
