огромное окно. В него был встроен подоконник-диван. Было бы удобно сидеть на нём вечером с кружкой чая и думать о своём, смотря в окно. Я лежала на большой кровати белого цвета. Посередине комнаты располагался круглый и, по-видимому, мягкий ковёр. У стены стоял дамский туалетный столик такого же белого цвета. Белый шкаф и комод. По обеим сторонам кровати находились прикроватные тумбочки, а на них – настольные лампы. В комнате была еще одна дверь. Как я понимаю, она ведёт в ванную комнату. Из-за избытка белого и розового цвета комната казалась очень светлой. Меня удивил тот факт, что это всё было сделано явно под комнату. Сначала я подумала, что это мамина спальня. Но потом отказалась от этой мысли, так как мама просто терпеть не могла розовый цвет. Статус «пьяница», который был присвоен ей, не давал мне здраво рассудить, что всё это значит и откуда этот ремонт? Я не знаю, как всё тут было раньше, ведь никогда в осознанной жизни не была в этом доме, да и вообще в городе. Всё было в новинку. Тётя не очень-то хотела, чтобы мы тут появлялись в большей степени из-за мамы. Да и у нас не было-то и такого дикого желания находиться здесь. До смерти нашей мамы. С ее уходом моя жизнь изменилась. Глупо звучит, ведь прошло всего два дня. Но я уже чувствую, как всё меняется внутри меня. У меня появилось дикое желание побыть в этом доме, пожить в этом городе. Пойти в школу, которая находится здесь. Узнать, чем жила мама. Возможно, раньше у меня не появлялось такого желания именно из-за обиды на маму. То, что она не нуждалась в нас, то, что она не заботилась о нас, то, что когда нас забирала тётя, она была именно рада этому. И мне всегда казалась дикой мысль о жизни с матерью. Но теперь всё изменилось.
Я опять легла на кровать и стала смотреть в потолок. Рассуждала о дальнейшей жизни. Я не могла оставить Мэтта здесь одного. Мы ведь никогда с ним не разлучались. Когда я была маленькой, он водил меня гулять в парк. Каждый раз, когда меня обижал какой-нибудь вредный мальчишка, братик представал передо мной рыцарем и храбро разбирался с ним. Он был моим защитником. Когда я подросла и впервые полюбила, он разделял со мной все мои чувства. А потом долго утешал, ведь первая любовь, как правило, несчастная. А после он пошел и сломал нос моему обидчику. Тогда я жутко разозлилась на него, но теперь, вспоминая это, становится смешно. И вот как оставить его одного? Пока я находилась в своих раздумьях, в дверь тихо постучали.
– Войдите.
– Принцесса, ты уже проснулась? – это был не кто иной, как собственной персоной, Мэтт.
– Да, – я похлопала на место рядом с собой. – Посиди со мной немного. Он прошел по комнате и уволился рядом, при этом крепко обняв меня.
– Как спалось? – поинтересовался он.
– На удивление, хорошо, – произнесла я.
– Это хорошо. Ты проспала чуть больше трёх часов. Я же говорил, что тебе нужно поспать. Уже восьмой час вечера. Аннабель готовит ужин. Ты проголодалась?
– Есть немного. А уборка? – спохватилась я.
– Мы уже всё сделали. Было довольно чисто. Я не ожидал такого.
– Мэтти, а чья это комната? – поинтересовалась я.
– По всей видимости, твоя. На втором этаже находится
