произнёс он.
– Всё хорошо, мистер Картер. – сказала я.
– Милая, прошу, называй меня просто Джон. – ласково проговорил он.
Я лишь слегка кивнула головой и дальше уставилась в свою тарелку. Было очень странно от того, что он обращается ко мне с такой заботой и нежностью. К чему же я заслужила такое отношение? Но отбросив все свои мысли, я приняла вполне спокойный вид и попыталась влиться в разговор. День уже близился к концу. За окном солнце давно уже село, и начал проявляться лёгкий сумрак. Мы дружно разговаривали, спокойно сидя на кухне. Тётя и Джон вспоминали прошлое, а мы же с братом лишь иногда вставляли свои комментарии и смеялись.
Когда все поняли, что пора заканчивать, стали вставать. Я хотела помочь убрать со стола, но тётя сказала, что мы много сегодня пережили, и нам бы с братом лучше пойти отдохнуть. Мэтт не стал возражать, а я же, ещё немного поканючив, поднялась в свою комнату. Затем улеглась на кровать. Глаза ужасно жгло от усталости. И я вот-вот была готова погрузиться в сон. Но потом подумала и решила спуститься на кухню, чтобы взять стакан воды.
Я медленно пошла вниз по лестнице. Но остановилась на середине. С кухни доносились два отчётливых голоса. Я-то думала, что шериф ушел домой, а тётя уже ушла отдыхать, ведь ей завтра рано вставать и возвращаться в её город. Но не тут то было. С кухни шёл тихий разговор. Люди, которые там находились, о чем-то спорили.
– Почему она не знает? – зло спросил мистер Картер.
– Потому что Келли ей не хотела говорить, – ответила тётя.
– С ней уже давно всё ясно, но ты-то, почему не сказала?! – он начал повышать тон.
Я вообще не могла понять, о чём они разговаривают. Про что, а главное кого шла речь? Я знаю, что подслушивать не хорошо, но если бы я прошла на кухню, то эти двое сразу же прекратили разговор. Именно поэтому я присела на середине лестнице, так чтобы они не заметили меня, и стала пытаться разобрать, о чём идет речь.
– Джон, у тебя тогда была жена и маленький сын, вот смысл был портить вашу идиллию? Да и потом тоже. А Оливия такая, она бы сразу примчалась, чтобы посмотреть на тебя. Тебе вот это надо было? Поэтому я не говорила ни ей, ни тебе.
– Что? Да, Аннабель! Мне надо было это! А ты представь, как я себя чувствовал, когда впервые увидел её в больнице, на меня смотрела моя точная копия. А когда ты мне призналась в том, что это моя дочь, я чуть с ума не сошёл! – кричал мужчина.
– Если бы ты тогда не сказал, что если я не признаюсь, ты поднимешь все архивы и так далее, то я бы и не призналась, – тётя же наоборот говорила спокойно.
– Как ты могла так поступить со мной, да в конце концов, как ты так могла поступить с Лив?
– А что бы было? Если бы я позвонила тебе, когда она была маленькая, и сказала, что у тебя есть дочь? Да и еще от кого, от моей сестры? Ты бы забрал её к себе в семью? Объяснил бы всё жене, и она бы приняла эту девочку?
– Да, Аннабель. Клаудия бы всё поняла и полюбила бы её как собственного ребёнка. Поверь, я знал свою жену. Я должен был видеть, как это чудо растёт. Должен был покупать ей подарки на Рождество
