При нашей первой встрече она протянула мне руку:
– Меня зовут Леа.
Она произнесла это так, словно объявила, что она – Барак Обама.
Через несколько дней я понял, что ее имя – это недоразумение. На иврите оно означает “утомленная”. Фроттис никогда не уставала. Как океан, который бесполезно спрашивать, не устал ли он разбивать волны о берег.
Свое прозвище она получила при очень забавных обстоятельствах. Поскольку обстоятельства эти действительно забавные, я не буду о них распространяться…
Я предупредил ее:
– Посмотрю пациентку из четвертого бокса и пойду передохну.
В отделении “скорой” пациентов помещают в боксы. Ненавижу это слово, из-за него мне кажется, будто я работаю ветеринаром и у меня конюшня, куда привозят больных лошадей. Лучше бы это помещение называли ложей и пациенты были бы актерами, а не зрителями.
Я толкнул дверь. Ей было тридцать два года, и она улыбалась, несмотря на жестокие дергающие боли в области лобка. Я осмотрел ее, муж сидел рядом. Оба классные, и оба очень хотели иметь ребенка. Я пошутил, чтобы разрядить обстановку, но она попросила меня перестать: “От смеха мне еще больнее”.
У каждого свой дар. Кто-то играет ногами на фортепьяно, другие поют или ходят по канату, балансируя при помощи шеста. А я веселю людей. Для отделения скорой помощи эта сверхспособность поистине бесценна.
Полчаса спустя на экране компьютера появились результаты анализа крови. Я испытываю смешанные чувства к информационной технике: у нее абстрактный разум, она выдает правду, не считаясь с обстоятельствами жизни пациентов. Разве есть что-то более бесчувственное, чем монитор компьютера в отделении скорой помощи?
Бета-ХГЧ: положительный.
Это напечатано шрифтом “таймс нью роман” между показателями функции почек и ионным составом сыворотки крови.
Положительный.
Больница – единственное место в мире, где это слово вызывает самые худшие предчувствия.
Да, в больнице ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ результат – часто дурное известие…
Я позвал гинеколога, чтобы он сделал ультразвук брюшной полости моей пациентки.
Все подтвердилось.
И что теперь?
Как сказать об этом влюбленным? По существу, получалось примерно так: “Хорошая новость: вы беременны. Плохая новость: беременность внематочная, поэтому ее придется прервать”.
Я старался как мог, но она все равно расплакалась, а я стоял как дурак, положив руку ей на плечо.
В тот день у меня пропало всякое желание шутить с кем бы то ни было.
Терпеть не могу уроки по этому предмету.
Урок 1: рассмешить легко.
Урок 2: утешить куда труднее.
Пора было потренировать воображение, и я отправился к моей пациентке на шестой этаж.
13 часов,
наверху, палата 7
Бланш сидела в седьмой палате с моей записной книжкой на коленях, склонившись
