быть толстыми, худыми или какими-то еще, когда они способны отвесить солидного пинка.
Моя команда снова и снова повторяет кричалку, пока Кэрили не делает той-тач[5] и не приземляется на колыбель из рук.
– Мустанги, впереееееед! – кричим мы.
– Кажется, исход игры уже предрешен, – объявляет диктор через громкоговорители. – Очередная победа «Бульдогов» у себя дома.
Вся толпа на трибунах для болельщиков гостевой команды перед нами начинает стонать.
Пич, стоящая рядом со мной, громко выдыхает.
– Ну что в этом такого сложного? – кричит она на футбольную команду. – Что? Мы здесь выполняем смертельно опасные в прямом смысле трюки в воздухе, а ваша единственная задача – гонять мяч по полю. И всё!
Пич моя лучшая подруга – низкорослая кореянка с выкрашенными в блонд волосами и острым, как бритва, языком. В прошлом году она заявилась на фестиваль в костюме окровавленной змеи и кричала о жестоком обращении с животными всем, кто мог ее услышать, пока шериф не выдворил ее с территории. Она единственная, кто в курсе, что моя семья отличается от других. Правда, она не знает, в чем именно. Я обвиваю рукой ее плечо.
– Ну, зато мы всё еще самые совершенные существа в кампусе.
Она смеется.
– Ага. Безоговорочно!
Лэндри скрещивает руки на груди над эмблемой «Мустангов», нанесенной на его красно-белую форму чирлидера.
– Ага. Мне нравится мысль, что футбольная команда Суитуотера работает у нас на разогреве. Все знают, что эти помпоны – настоящие любимцы публики. – Он шлепает себя по обеим ягодицам, чтобы ни у кого не осталось вопросов, про какие именно помпоны он говорит.
Уэйд Томас, белый парень с накачанной грудью, оборачивается на нас со скамейки футбольной команды.
– Вы ведь знаете, что мы вас слышим, да? – говорит он.
– И это хорошо, – говорит Пич. – Всё, что вам всем нужно, чуть больше настоящих разговоров и чуть меньше людей, радостно дующих вам в попу.
Уэйд играет бицепсами и подмигивает.
– И этими губами ты целуешь свою маму, Пич?
– Всех, кроме тебя, – пропевает она.
На табло горит счет: «Гости: 11 Хозяева: 48». Только одно может наводить тоску еще сильнее – наблюдать, как тетя Джемма пытается приготовить ужин изо всех остатков, что накопились из того, что мы заказывали на протяжении недели.
– Вы были близко, парни! – кричит кто-то из толпы.
Я закатываю глаза. Близко? Почему все так беспокоятся о том, чтобы наградить парней типа Уэйда за то, что они делают самый минимум? Хотите знать, кто и вправду был близко? Скитающаяся вампирша, ужином которой на прошлой неделе едва не стал этот самый Уэйд во время одиночной смены на заправочной станции его отца. Большой, сильный Уэйд, просидевший на скамье последние две недели, но чье эго по-прежнему размером
Прыжок с максимальным разведением рук и ног в стороны.
