с интересом их разглядывал: надо же, настоящие живые подземцы, еретики и контрабандисты, как на ладони! А выглядят совсем как обычные люди, только мелковаты. Мист пока была выше всех, кого он тут наблюдал.
– Ты про что?
– Ну, они твою семью не любят.
– Да, а что нас любить-то? – скривилась Мист. – Нет, я, конечно, всех своих люблю и они меня, но батенька мой – зануда, каких мало, и плюс к тому, советник оверлорда. Думаешь, это способствует народной любви?
– Думаю, нет, – рассудил Торрен. – Его Орт зовут?
– А мать – Тирс. Брата – Торм.
– У вас у всех такие имена?
– А, в тебе просыпается исследователь, – похвалила его Мист и даже потрепала по плечу с насмешливой ухмылкой. – Поздновато.
– Не, серьезно. Орт, Торм, Мист, Тирс. Я еще одно имя знаю, ты говорила – Трог.
– Односложные имена являются нашим, так сказать, национальным обычаем, – подтвердила Мист. – Поэтому если знать, то можно вычислить подземца или потомка подземцев, другое дело, что некоторые поступают как тот же самый Трог – привешивают еще дополнительную фамилию или имя, и все шито-крыто, толком и не пойми-разберешь.
– Но ты его все равно вычислила.
– Потому что фамилия знакомая, все звучание целиком. Да и рожа подозрительная, специально не мытая – чем не признак?
– Ясно, жулики тоже всегда друг друга легко узнают, – покивал Торрен, и Мист смерила его подозрительным взглядом.
– Ты слишком много знаешь о жуликах для законопослушного сына ювелира, – сообщила она ему.
– Так вот именно сыну ювелира и полагается знать, чтобы эти, как их, потенциальные угрозы предотвращать, – торжествующе заключил парень, продолжая шаг за шагом подниматься по ступенькам и не забывая оглядываться кругом.
Замок был красив. Частично вырубленный в скале, частично надстроенный, внутри он был отделан самым что ни есть изысканным образом, по крайней мере, Торрен наметанным взглядом легко определил стоимость обстановки и декоративных элементов как “дорого и очень дорого”, при этом стиль был единым для всего, от стен и светильников до ковров и мебели, до посуды, – значит, подземные жители не покупали никаких предметов роскоши на поверхности, производя все самостоятельно. Это было интересно и в высшей степени любопытно: а не захотят ли эти господа продавать часть своих творений наверх? Торрен ничего такого в продаже не видел, но ему казалось, что подобный стиль может пользоваться бурным спросом среди аристократов и утончённых эстетов, пресыщенных всеми выдумками мастеров.
Отец Мист раскрыл Торрену тайну ее роста: он оказался, для подземца, просто огромным, и дочь была на него очень похожа, так что Торрен догадался бы об их родстве, даже если бы Мист не завизжала при виде этого высокого и широкого мужчины, бросаясь ему на шею с воплем “батяня”. Она, впрочем, это сделала, доставив своему приятелю несколько умилительных и одновременно смущающих секунд.
– Батя, –
