как ей ухо разодрали.
Полицейский раздраженно посмотрел на меня.
– Вы бы так о людях переживали.
– Я той женщине ничем помочь уже не смогу, а вот о собачке кто-то же должен позаботиться?
– Ну, хорошо, ваши координаты у нас есть. Найдем родственников погибшей, пусть решают судьбу этой собачонки. Но до этого пусть она будет у Вас. Мы Вам обязательно позвоним.
Я тут же поехала в дежурную ветеринарную клинику. Ветеринар стал заполнять карточку. Но я ничего не могла сказать об этой собаке, ни ее возраст, ни кличку, ни о прививках. Я вкратце объяснила ситуацию.
Ветеринар бережно взял собачку из моих рук, и мы увидели при ярком свете, металлическую капсулу на ее ошейнике.
– Вот и прекрасно, сейчас мы все узнаем. Сразу видно, что ее хозяйка о нем заботилась
Он отвинтил крышечку капсулы и вытащил свернутый трубочкой листик бумаги, где была вся информация о животном.
– Так, это американский той-фокстерьер, зовут Батни, возраст полтора года. Все необходимые прививки получены. Тут еще координаты хозяйки и ее имя и фамилия. Вам это для чего-нибудь нужно?
– Я думаю, что полиция уже знает ее имя, а вот мне просто для информации.
Я взяла этот листик, и прочитал имя погибшей женщины – Ольга Сосновская.
Батни унесли в операционную. Собака, по-видимому, понимала, что ей хотят помочь, и вела себя спокойно. Через некоторое время мне ее вынесли. Ей наложили швы и заклеили рану пластырем.
– Через неделю все должно зажить, швы снимать не нужно, это нитки нового поколения они по мере заживления будут сами растворяться. Если вдруг возникнут какие-то осложнения или поднимется температура, звоните.– Он протянул мне визитку.
Я посмотрела на его сильные, руки, с закатанными по локоть рукавами халата, на хорошее волевое лицо и подумала, что было бы неплохо как-то продлить наше знакомство. Врач тоже заинтересованно на меня посматривал, хотя, скорее всего, мне хотелось, чтобы это было так на самом деле.
Дома я протерла лапки Батни влажной тряпкой, затем накормила его, купленным в ветлечебнице, кормом. Собачка вела себя спокойно, привыкая к новому дому и ко мне. Когда я, наконец, измученная, легла в свою постель, почувствовала, как что-то теплое и мягкое прижалось к моему боку. Это Батни решил спать рядышком со мной, и я не была не против. От него шло такое тепло и успокоение, что я мгновенно заснула. Несмотря на трагическое происшествие, свидетелем которого я стала, чувствовала я себя намного лучше, чем накануне. Преследующая меня тупая душевная боль и тоска отступили.
Все последующие дни никто меня не беспокоил и не разыскивал, у полиции видимо, пока не было для меня известий. Я всей душой привязалась к собаке. После работы я мчалась скорей домой, чтобы покормить Батни и погулять с ним.
Мы выходили с ним на березовую аллею, находящуюся недалеко от дома. Гуляли час, полтора, делая несколько кругов. Отпускать с поводка собачку я пока не решалась, потому, что еще плохо
