что умение приходит к солдату лишь с практикой. Так вот, с чтением точно так же. Будешь практиковаться, и сноровка придет.
Макрон, запинаясь, принялся перебирать алфавит, но Катон слушал центуриона вполуха. Перед мысленным взором юноши стояла Лавиния, и его сознание напрочь отказывалось воспринимать что-либо еще. Макрон все бубнил, потом с силой схлопнул таблички:
– Что с тобой, малый?
Катон вздрогнул:
– А? Ничего. Все хорошо, командир?
– Хрена лысого, хорошо, – буркнул центурион. – Даже мне иногда понятно, где я сбиваюсь. А ты знай сидишь да киваешь, словно цыпленок. О чем таком важном ты думаешь, а?
– Ни о чем, командир. Все пустое. Продолжим.
– Ни хрена не продолжим, пока ты не выложишь все.
Урок уже утомил Макрона, и он не прочь был прерваться, к тому же уклончивость паренька пробудила в нем любопытство.
– Давай говори, и по-быстрому! – потребовал он.
– Ну, правда же, командир, – взмолился Катон. – Это… не важно.
– Важно или не важно, судить буду я. Говори. Это приказ. Я не допущу, чтобы мои люди ходили с потерянным видом, будто лунатики, я все равно докопаюсь до правды. Вы, сопляки, или задираетесь один к другому, или думаете о бабах. Я прав? Что у тебя? Первое или второе? Кто тебя задирает?
– Никто, командир.
– Это малость все проясняет, не так ли? – Макрон подмигнул. – И кто же она? Лучше, если не супруга легата. Или тут же пиши расписку, что в твоей смерти повинен лишь ты.
– Нет, командир! Это не она, командир! – воскликнул, совсем растерявшись, Катон.
– Тогда кто? – потребовал ответа Макрон.
– Одна… рабыня.
– И ты хочешь сойтись с ней поближе, так?
Катон уставился на него, поколебался, потом кивнул.
– Так в чем же загвоздка? Предложи ей несколько побрякушек, и дело в шляпе. Я не знал ни одной рабыни, какая не раздвигала бы ноги за цацки. Ну, говори, какова она из себя?
– Просто красавица, – ответил Катон.
– Ясно! А что ей нравится? Что она любит?
Катон покраснел:
– По правде сказать, я мало что о ней знаю.
– Ну так узнай. Спроси ее, чего она хочет, и все будет в порядке.
– Все не так, командир. Похоть тут ни при чем.
– Похоть? Кто тут толкует о похоти? Просто ты хочешь ее поиметь, я правильно говорю? Стало быть, такова твоя стратегическая задача. Дальше действуешь по-военному. Применяешь нужную тактику, умелым маневром занимаешь выгодную позицию и обеспечиваешь себе полный триумф, а потом скорым маршем отходишь. Или оккупируешь занятую территорию. Это уж, как ты решишь. Или как сложится обстановка.
Макрон, весьма довольный своим рассуждением, рассмеялся.
– Командир! – одернул зубоскала Катон. – Это… не то. Это… совершенно другое.
– Тогда объясни, о чем ты толкуешь.
Катону и впрямь вдруг захотелось
