Петрович, – а у вас картой можно расплатиться?
– Картой нельзя. – Водитель с сомнением осмотрел странных пассажиров. – Но вы можете перевести с карты мне на карту.
– У меня интернета на телефоне нет, – скучным голосом сказала жена.
– А по другому никак? – забеспокоился Василий Петрович.
– У вас денег нет? – прямо спросил таксист.
– Деньги есть, только… Хорошо, заплатим наличными.
Такси остановилось перед подъездом, счетчик злорадно показал сто рублей. С обливающимся кровью сердцем Василий Петрович дрожащими руками отдал водителю мятую потертую купюру. Таксист, поморщившись, брезгливо взял купюру и неохотно посмотрел на просвет.
– Настоящая, – голосом страдающего от прободения язвенника сказал Василий Петрович.
– Вижу, – таксист уронил сотку на пол. – Всего доброго.
– И вам, – Василий Петрович выскочил из машины, открыл заднюю дверь и помог выбраться жене.
– Ты бы такси оставил.
– Зачем?
– В банк поедешь.
– Какой еще банк?
– «Накрытие». Надо еще тысячу на карту положить, на всякий случай.
– Так сколько же мне тратить? – схватился за голову Василий Петрович.
– Не паникуй: чуть больше пятисот. А на карте всего четыреста семьдесят. Так что…
– А если тридцать и положить?
– Как ты тридцатку в банкомат засунешь, чудак?
– Ладно, – поникнув плечами, в молчании довел супругу до квартиры, взял у нее карту и тысячу, записал пин-код и ушел в вечер.
– И валидола купи упаковку, – донеслось вслед.
До «Накрытия» добрался за десять минут, отпер картой «предбанник». Скрипя зубами и морщась словно от зубной боли, положил в банкомате на счет тысячу. Привычно запросил на чеке баланс: вдруг подлая жестянка обманет и не зачислит деньги. А если и зачислит, да банк лопнет? Что и кому докажешь без бумажки в нашей стране?
– Вам плохо? – из стеклянной двери выходила припозднившаяся сотрудница.
– Нет! – прокричал Василий Петрович, с ненавистью глядя на нее и схватив выплюнутую банкоматом карточку, стремглав кинулся из банка.
Шел по кутающемуся в сумерки городу, заходя в каждую аптеку и разыскивая заказанный пластырь подешевле. Нужен был размером 10х10, но такого не было. Везде лежали 10х20 и 10х7.5. В одной аптеке, самой дешевой, наконец, купил пластырь 10х20 за семьдесят один рубль и мазь за восемьдесят четыре. Стоял, тупо глядя на чек и считая в уме. Сердце щемило, будто от смерти близкого друга; на лбу выступили крупные капли пота, руки тряслись.
– Говорят, что лекарства дорогие, – бессильно повесил нос Василий Петрович. – А тут воно как.
– «И валидола купи», – всплыло в памяти.
– Валидола мне! – как утопающий заяц к лодке Мазая, он кинулся к окошку провизора.
– С вас еще девяносто рублей, – неуверенно
