был и Уолтер Стивенс. Конечно, он уже много лет служил в ФБР, и приглашать его на подобные встречи было моветоном, но Скотт настоял – он захотел, быть может, в последний раз встретиться со старым приятелем и учеником в стенах родного Управления. И Стивенс пришел. Однако, как ни странно, не пришел Энглтон – то ли Скотт его не почтил особым приглашением, то ли дела отвлекли вечно занятого «охотника за кротами» от праздного мероприятия. Стивенс хотел было переговорить с ним в неформальной обстановке, и потому немного расстроился из-за его отсутствия здесь сегодня. Но затем, вспомнив, что мероприятие посвящено совсем другому человеку, переключился и весь вечер не отходил от Скотта.
Пропустив пару бокалов в ходе «официальной части», он решил воспользоваться бездонной интеллектуальной картотекой старого приятеля в интересах ныне проводимого им расследования.
– Послушай, Уинстон, – отведя его в угол большого колонного зала, служившего местом встречи старых боевых товарищей, спросил Уолт, – ты что-нибудь когда-нибудь слышал о человеке по имени Чарльз Уильям Томас?
– Издалека заходишь, – не моргнув глазом, ответил Скотт. – Во-первых, у меня нет проблем с памятью, и всех своих агентов я пока еще помню по именам. А во-вторых, и без твоих полунамеков знаю, что Чарли отстрелил себе голову накануне. Жаль, хороший был парень. Я ведь тогда предлагал ему перейти на службу в Лэнгли, он отказался. А эти засранцы из Трумэн-холла видишь, как поступают со своими людьми?!
– После Трумэн-холла он два года болтался без работы. Что тебе мешало принять его в штат?
– Бюрократия мешала, – поглядев в глаза собеседнику, ответил виновник торжества. – К тому моменту он уже 5 лет как был вне поля зрения разведки и мог вступить в контакт с нежелательными элементами, это раз. А второе – кому он был нужен без должности? Какой ему можно было поручить функционал? Останься он тогда в Мехико под любым предлогом – мы бы нашли ему работу, и не позволили бы Госсекретарю никуда его переместить. А раз ушел, то все… Как знать, наверное, ему, как и многим, захотелось большой власти, что сулил вашингтонский кабинет. А вышло иначе… Жаль парня.
Стивенс прервал лирическое отступление и вернулся к разговору:
– Ты сказал, что этот парень был твоим агентом во время его работы в Мехико?
– Конечно. Как и все, кто работал в здании на Пасео-де-ла-Реформа в этот период.
– Что входило в его полномочия?
– Поиск кубинского следа в деле об убийстве Джей-Эф Кей.
– И как? Он добился успехов на этом поприще?
– Не знаю, – пожал плечами Скотт. – Вы же сами тогда свернули следствие по этому направлению.
– Но ведь какие-то материалы он представил тебе по итогам своего расследования? – допытывался Стивенс.
– Не мне, – ответил Уинстон. –
