что, с ума сошел?! У тебя жена и двое детей!
– Ну и что? – удивленно спросил тот.
– И еще любовница.
– Наплевать.
– А у Лены, между прочим, есть муж. У нее кольцо на пальце, ты разве слепой?
– Какая разница, кто у кого есть? – жарким шепотом возразил Антон. – Человек не может быть заложником обстоятельств.
– Я не позволю тебе морочить голову моей племяннице, – стоял на своем Грушин. – Кроме того, ее муж тебя просто убьет. Да нет, что я говорю? Она сама никогда ничего такого себе не позволит!
– Дим, если ты думаешь, что я положил на нее глаз, то ты ошибаешься. – Антон раздул ноздри.
– Нет? – удивился тот.
– Нет. Я просто… – Он мечтательно уставился в пространство. – Ты знаешь, я просто офигел. Мне нравится смотреть на Лену, разговаривать с ней…
Грушин некоторое время сопел, глядя на него, потом заявил:
– Значит, так. Отправляйся-ка ты, дружок, домой. Уже поздно, всем пора баиньки.
– Нет, Дим, я никуда не пойду, – решительно заявил Антон. – Я буду спать здесь, на диване.
– На диване буду спать я.
– Тогда я лягу на ковре. Бросишь мне какую-нибудь подстилку…
– На подстилке у меня кот спит, – сердито сказал Грушин. – Слушай, ну что ты выдумываешь? Баб тебе, что ли, мало? У тебя раз в квартал – новый флирт.
– Я не собираюсь флиртовать с твоей племянницей.
– А что тогда?
– Я не знаю. Просто хочу быть с ней рядом.
– Она приехала всего на два дня. Когда у тебя дежурство?
– Дим, ты не понимаешь. Для меня все изменилось. Слушай, – неожиданно встрепенулся он. – Ты меня сегодня спрашивал, как это бывает. Ну, между мужчиной и женщиной. Так вот: это искра! Она проскакивает сразу, и все. И ты понимаешь, что это навсегда.
Грушин прикинул, что «навсегда» – это недели на две, и сразу же успокоился.
– Думаю, невзирая на «искру», тебе все же лучше отправиться домой, – решил он. – Приглашаю тебя завтра на обед. Или на ужин. Поговорю с Леной, выясню, какие у нее планы, и тебе позвоню.
– Обещаешь? – Антон выглядел таким серьезным, что пришлось пообещать.
Выставив друга за дверь, озадаченный Грушин отправился на кухню. «Это просто не может быть правдой, – думал он, вспенивая средство для мытья посуды. – Так не бывает». Он прожил на свете достаточно долго, чтобы не верить во всякую романтическую чушь. На него тоже порой находили приступы безумства. Но это всегда были именно приступы. Помнится, на научной конференции в Лондоне его покорила девушка, разносившая прохладительные напитки. Подавая стакан, она наклонилась, обдав его запахом своей кожи, он вспотел, упустил нить доклада и два часа ерзал, высматривая ее со своего места. После конференции его с ней познакомили, и он выглядел дурак дураком, хотя она отнеслась к нему довольно благосклонно. Друзья пинали его под столом
