кружили рядом и показывали то на мой телебиовизор, то на свои головы.
Минут через двадцать я сказал папе Мохнатика, что мы готовы. Папа протянул Малышу ружье. Все расступились, остался только Малыш с ружьем и я позади него. А там, в другом мире, стоял Мохнатик, окруженный дурацкими граничниками, которые, судя по всему, не были знакомы с ружьем инопланетян, иначе бы они разбежались. Мохнатик побледнел, будто его поставили к стенке и собрались расстрелять.
Краем глаза я заметил Чистюлю, который как раз отплывал в сторону…
Но тут все призмы и зеркальца на ружье Малыша задвигались. Вероятно, он нажал на спуск. А затем нас ослепила яркая вспышка.
На мгновение в воздухе, прямо напротив нас, открылась удивительная дыра с рваными краями. И я увидел, как Мохнатик, одновременно с ее появлением, прыгает сквозь нее.
И снова Мохнатик был среди нас – он как раз пытался удержаться на ногах после этого прыжка, – но не один. Он выдернул за собой одного из граничников, крепко держа его за руку, очевидно вытащив силой, потому что физиономия у граничника была не слишком довольной. Я сразу понял, что это тот самый, с моим телебиовизором на голове.
Мохнатик подтолкнул граничника в мою сторону и сказал:
– Только так я мог вернуть тебе телебиовизор.
Он отпустил руку граничника, а я быстро схватил его за другую и с удивлением обнаружил, что она вполне осязаема. Я бы не удивился, если б моя рука прошла сквозь нее насквозь, потому что граничник все еще выглядел туманным и бестелесным, хотя вроде загустел немного. Папа подошел ко мне и сказал:
– Осторожно, Стив!
– Ничего страшного. Он даже не пытается убежать.
В этот момент раздался крик, я обернулся: несколько граничников уцепились за края дыры в свой мир, удерживая их так, чтобы они не сомкнулись, а остальные лезли сквозь дыру, толкаясь и ссорясь; мне показалось, что их стало больше, чем я предполагал.
Мы стояли и смотрели, пока они не влезли все. Никто не пошевелился, да и что мы могли сделать? И они тоже стояли и смотрели на нас, сбившись в кучу.
Шериф, сдвинув шляпу на самый затылок, подошел к папе, и я увидел, что он обалдел окончательно, но его ошарашенный вид доставлял мне удовольствие, ведь он все еще отказывался верить в граничников. Не знаю, может, он еще надеялся, что это очередные фокусы инопланетян? Только, по-моему, не надо излишне-то и голову напрягать, чтобы понять, что у них про запас осталось много удивительного, кроме этого.
– Как получилось, – подозрительно спросил он, – что у одного из них на голове телебиовизор?
Я объяснил ему, а он в ответ лишь глазами заморгал, но сказать ничего не смог.
И тут все заговорили одновременно, но папа Чистюли, поднявшись над нашими головами, сделал знак рукой, призывая к тишине:
– Минуточку! Прежде чем мы займемся решением серьезных вопросов, я хотел бы сказать вот что. Зная историю со скунсом, вы правильно считаете, что наша семья в значительной степени несет ответственность за происшедшее.
В
