несчастной армии, и в ней принимали участие все темные элементы, независимо от чинов и званий»[307].
И так было, и у Деникина на Юге, и у Миллера на Севере, и у Колчака в Сибири: «Кругом грубое хищничество и отсутствие элементарной честности. Нет никакого одухотворения и подъема…, – отмечал в своем дневнике колчаковский плк. И. Ильин, – Шкурные вопросы доминируют, личные интересы царствуют надо всем. Таково в общих чертах наше положение на территории диктатуры адмирала Колчака»[308]. «В анналах российской истории, на памятнике сибирской Вандее, – подводил итог плк. Р. Раупах, – будет красоваться надпись: «Погибла от собственной внутренней гнили»»[309]. Именно в этой «гнили», находил основную причину поражения белых армий последний главнокомандующий Восточной (колчаковской) армией ген. К. Сахаров, который посвятил этой теме отдельную главу своих воспоминаний, назвав ее «Предательство тыла»[310].
«Предательство тыла» во время гражданской войны, было лишь венцом цепи тех «предательств», которые являлись нормой российской жизни, выражаясь в «проедании» высшими сословиями и имущими классами, жизненно необходимых для развития страны Капиталов, обрекая тем самым ее и народ на нищету, и отсталость[311].
Состояние России после Первой мировой характеризовалось прежде всего огромной потерей ее национального Капитала (Таб. 3). Финансирование войны в любом случае осуществляется за счет расходования «реального национального капитала», во всех случаях, предупреждал З. Каценеленбаум в 1917 г., он «будет непроизводительно израсходован… «Будущим поколениям» Росси будет труднее жить потому, что нынешнее поколение умудрилось уничтожить значительную часть накопленного веками реального богатства…, «будущее поколения» будут вынуждены нести бремя прошлой войны»[312].
Таб. 3. Национальное богатство, млрд марок[313]
Потерю частного капитала во время Первой мировой Д. Кейнс назвал «Эвтаназией рантье». Попытку оценки размеров этой «эвтаназии» для ключевых участников, за исключением России, сделал Т. Пикетти (Гр. 3). Бедность России капиталами и полный провал всех попыток мобилизации экономики привел к тому, что в России процесс «эвтаназии» зашел гораздо дальше. Косвенно о масштабах этого явления говорил уровень инфляции, по которому уже к концу 1917 г. Россия обгоняла основных союзников и противников почти в 5 раз[314]!
«Несомненно, после войны вопросы экономические приобретут в русской жизни доминирующее значение, – отмечал в декабре 1916 г. С. Прокопович, – Война разорит наше народное хозяйство, а государственное хозяйство приведет в состояние, граничащее с банкротством. Поэтому экономическая проблема после войны станет самой неотложной. Перед нею померкнут все остальные задачи нашей национальной жизни»
Историк и современник. Т.5, с. 161. (Корнатовский Н…, с. 519.)
Ильин И.С…, с. 356–357. (6 января 1919 г.)
Раупах Р. Р…, с. 240.
Сахаров К.В…, с. 186.
См. подробнее: Галин В. Политэкономия гражданской войны в России. – М.: Алисторус. 2020. Гл.: Предательство тыла.
Каценеленбаум З.С. Война…, с. 23, 24.
Троицкий И.А. Записки по военной географии и статистике иностранных государств: Воен. акад. РККА. – М.: [Высш. воен. ред. сов.] 1923. (Цит. по: Россия в мировой войне 1914 – 1918 гг. (в цифрах). М, 1925, с. 93)
Шмелев К.Ф. Доклад от 10.02.1922…, с 25.
