детские годы был больше. На что весь отдел, громко гогоча, отвечал, что не бургер был больше, а он сам – меньше. Вот и здесь с ботинком та же история.
Как ни странно, старшие не стали добивать, хотя Егор ожидал именно этого. Они лишь говорили что-то угрожающее, буквально шипели, нависая над семиклассником, который все еще держал в руке старые часы. Егор не разбирал их речь, он лишь краем уха услышал, как в их нестройный дуэт баритонов добавился бас. Ага, это охранник подошел. Ну вот, хоть раз пригодился. А то мама все время, как с пятого класса ввели ежемесячный сбор денег на охрану, возмущалась: для чего оплачивать «этого лба на первом этаже». Стало стыдно, потому что теперь-то понятно, что наличие этого самого «лба» уже страхует от разных инцидентов. А тогда, слушая родителей, Егор был в полной уверенности, что сдавать в школу ничего не надо.
Особенно яро его семья сопротивлялась «налогу на шторы в класс», как это метко было названо на семейном совете. Теперь-то понятно, что, даже если штор не было, деньги имело смысл вносить хотя бы для того, чтобы не прослыть бедным. Принципиальная позиция родителей «ни копейки на эти поборы» добавляла стеба и поводов для издевательств. Это способствовало тому, что с Егором, который и так-то не был экстравертом, никто общаться вообще не хотел. Ну, кроме Коляна, который тоже слыл отщепенцем. А Егор – что Егор? В классе он фактически стал неприкасаемым и прокаженным. Еще бы, кроме него, не сдавал деньги только Вася Иванов, но про того все знали, что его родители – безработные алкоголики.
Вокруг лежащего без движения Егора стали собираться зеваки, в основном из числа учеников начальных классов. Охранник присел на корточки и похлопал мальчика по лицу.
– Эй, ты как? В порядке?
Егор мотнул головой в сторону, словно желая проснуться.
– Э-э-э. Да, все окей.
Охранник встал и указал большим пальцем в сторону коридора.
– Я отогнал их. А теперь надо к директору идти разбираться. Так дело не пойдет. И вообще – за что они тебя?
Егор медленно и неуверенно, но все же поднялся на ноги.
– Да ничего, можно сказать, что сам виноват.
– Расскажешь Тамаре Петровне, как все было?
Перспектива тухлая. Зная директрису, можно было с уверенностью сказать, что она возомнит себя новым Шерлоком и на неделю устроит обеим сторонам конфликта допросы, обыски, очные ставки и все в таком духе. Такого цирка нужно было избежать.
– Слушайте, такого больше не повторится. Я же говорю, это типа как игра. Я сам тоже хорош.
Прозвенел звонок, и группа наблюдателей-первоклашек растворилась так же быстро, как собралась.
– Ладно, парень, – охранник пожал плечами, – мне тут тоже проблемы не нужны, сам понимаешь. Но если еще раз тебя увижу в драке, – он погрозил пальцем, – говорить буду другим тоном. Ясно?
Егор виновато кивнул. Охранник не спеша направился к своему посту, которым служила
