просто панический страх. Я стала уговаривать мужа, чтоб он не приглашал к себе этого генерала Веригина и не знакомил его со мною. Муж начал смеяться, хоть мне и казалось, что ему смеяться вовсе не следовало.
Во всяком случае, это знакомство не состоялось. Через несколько дней муж мой заболел и с тех пор не вставал с постели. Веригина я никогда не встречала и опять с тех пор не слыхала даже его имени!..
– Так, значит, окончание впереди? – сказал я. – Я думаю, Анна Николаевна, что и вы разделяете мое мнение о необходимости и неизбежности окончания этой странной истории?!
Красивое, совсем почти молодое лицо Анны Николаевны вспыхнуло.
– Да, действительно, мне кажется, что я непременно встречусь с Веригиным, и знаете ли, в последнее время, именно вот теперь, эта мысль все чаще и чаще приходит мне в голову. И если б вы только знали, как я боюсь этой встречи! Если мне кто-нибудь скажет, что Веригин здесь, в Петербурге, что я могу с ним встретиться у кого-нибудь из общих знакомых, я, право, совсем уеду отсюда. Вот как силен страх мой.
– Я не понимаю, чего вам бояться теперь? – улыбаясь, заметила madame N., подчеркнувши слово «теперь». – Я понимаю, что два года тому назад вы еще могли бояться…
– Ну, полноте! Перестаньте! – тоже слабо улыбнувшись, перебила ее Анна Николаевна. – Мне слишком поздно думать о романических развязках фантастических историй моей молодости. Если б я была моложе, я, может быть, и не боялась бы встречи с Веригиным, а, напротив, искала бы этой встречи. А теперь – боюсь, именно потому боюсь, что мне все кажется, что наша с ним встреча должна как-нибудь страшно кончиться, что развязка будет вовсе не романическая и не счастливая.
Нервы Анны Николаевны были, очевидно, очень расстроены. Она снова вздрогнула, снова побледнела.
– Однако который час, господа? Может быть, пора ужинать и встречать Новый год? Только странно, что дяди Ивана Петровича нет, а он непременно обещался быть…
Мы взглянули на часы. До полуночи оставалось сорок минут, и Анна Николаевна велела подавать ужин.
Но мы не успели еще перейти в столовую, как раздался звонок.
– Это, наверно, дядя, – сказала хозяйка. – Наконец-то!
Действительно, через минуту мы увидели старика Ивана Петровича, с его вечно веселой улыбкой и густыми, совершенно белыми, коротко остриженными волосами.
– А уж я думала, что вы обо мне забыли, дядя! – обратилась к нему хозяйка.
– Не забыл, Annete, не забыл! Напротив, только о тебе и думал все это время! – как-то странно помаргивая и, очевидно, насильно удерживая какую-то особенную веселость, заговорил Иван Петрович, целуя руку племянницы. – Но я не один – я привез тебе гостя.
На пороге гостиной показалась незнакомая нам фигура. Красивый господин, лет сорока пяти, в генеральском мундире, входил несколько смущенно и неуверенно.
Вот он остановился посреди комнаты. Я так и впился
