я и свободен! – говорил он себе, чеканя шаг по пыльной дороге. – Совершенно свободен! Я могу идти куда захочу, и никто-никто в целом свете не может мне запретить это. Разве это не чудесно?.. Именно об этом я всегда и мечтал… Именно об этом… Да…»
Солнце приветливо улыбалось путнику, и сердце юноши пело, а на его груди, в такт шагам, на тонком кожаном ремешке покачивалось крохотное медное колечко, и отчего-то Нандору было приятно ощущать его робкую прохладу.
Глава 3
Прошло три года. Нандор успел много повидать за это время. Он уже не был тем скромным и робким деревенским мальчиком, который с разинутым ртом рассматривал большие дома в городах и показывал пальцем вслед богато украшенной карете. Он стал более сдержанным и уверенным в себе юношей, который не разучился мечтать и видеть в окружающем мире красоту. И уж конечно он был абсолютно уверен, что он знает всё на свете и никто не сможет его облапошить…
Юноша был хорошим и честным работником, однако мало где задерживался, поскольку никак не мог уснуть в одной комнате с другими людьми, отчаянно мучаясь своими навязчивыми видениями. Юноша рыл колодцы, чинил кровлю, был конюхом и помощником кузнеца, торговал тканями и зерном, а один раз даже немного послужил в цирке, и всё же, он по-прежнему всюду был чужим, и оттого он вновь и вновь пускался в странствия, пытаясь найти тот краешек земли, где ему будут рады.
«А есть ли такой край? – размышлял он порой, шагая по очередной дороге навстречу новым приключениям. – Быть может, такого края вовсе и нет… Быть может, я всю жизнь буду скитаться с места на место… Что толку от свободы, когда ты всем чужой и на тебя косятся, узнав, что ты как дикий зверь предпочитаешь спать один, в лесу… Э-хе-хех… Стоило ли ради этого покидать отчий дом?..»
Но всё же, где-то в глубине души, Нандор верил в то, что он найдёт своё место под солнцем. Какая-то его часть непрерывно нашёптывала ему, что всё будет хорошо и что ему следует верить своему сердцу и продолжать идти выбранной им дорогой. И юноша верил и шёл вперёд, невзирая на голод, усталость и плохую погоду. Шёл, ведомый своими мечтами, и новые города и лица мелькали перед его глазами.
К тому времени Нандор уже догадался, что его недуг как-то связан со спящими людьми. Теперь он старался найти работу в деревнях или на окраинах городов, чтобы после трудового дня ночевать в стогу сена или в лесу. Юноша даже рассчитал расстояние, на которое ему нужно было удалиться, чтобы видения не беспокоили его. Оно равнялось примерно 500 шагам. Сделав их, он мог быть уверен, что сможет уснуть и ничто не потревожит его покой. Ещё он выяснил, что время года также имело значение. Нандор обратил внимание, что весной и летом его видения становятся ярче и красочней, тогда как зимой и осенью они обычно были серыми и печальными.
Временами он обращался к различным лекарям и знахарям в надежде исцелиться, но как вскоре он убедился, всё это было лишь напрасной тратой денег и времени. Все эти шарлатаны в один голос убеждали юношу, что помогут ему, но ни один не справлялся с задачей, хоть и пичкали его всякой гадостью круглые сутки. Крысиные
