не приходило ничего другого. И было ясно, что отныне это имя будет звучать в устах лорда Рамзи как ругательство. Что было очень неприятно.
Интересно, а как звучало бы в устах шотландца ее настоящее имя?
Ох, совершенно неуместная мысль! Сесилия энергично помотала головой, желая от нее избавиться.
– Могу я предложить вам сесть, милорд? А я пока ознакомлюсь с вашими документами. – Она указала на один из трех изящных стульев, стоявших перед ее столом, не сразу сообразив, что ни один из них не выдержал бы такого веса. – Дженни, быть может, ты предложишь его светлости и его помощникам чай и легкие закуски?
Дженни выглядела так, словно ей предложили проглотить содержимое ночного горшка.
Констебли явно оживились при упоминании о еде, но тут же сникли, увидев возмущение Рамзи.
– Вы ведете себя нелепо! – воскликнул судья. – Это не визит вежливости, мадам. – Он оглядел комнату с таким выражением, будто предпочел бы оказаться в выгребной яме Уайтчепела, беднейшего лондонского района, чем в элегантном кабинете тетушки Генриетты. – Я намерен по возможности ни к чему здесь не прикасаться. Кто знает, какие порочные деяния имели здесь место?
– Помилуйте, что порочного можно сделать на такой изящной и хрупкой мебели? – удивилась Сесилия, указав на небольшой диванчик в стиле Людовика XIV и стулья на тонких изогнутых ножках. – Она отметила, что констебли украдкой заулыбались.
Рамзи взглянул на упомянутые предметы мебели, потом снова на Сесилию, и в его глазах вспыхнул гнев. Ее вопрос явно разозлил его. Но во взгляде судьи было и что-то еще… Возможно, какие-то чувства, которые он усилием воли обуздал.
– Не в ваших интересах насмехаться надо мной, мадам, – проговорил Рамзи.
– Что вы, у меня и в мыслях не было ничего подобного, – почти искренне сказала Сесилия. – Но я могу поклясться, что единственными непотребствами, которые видела эта комната, являются налоги и бумажная работа. – Она мило улыбнулась. По крайней мере, надеялась, что улыбка получилась милой, в то время как ее разум метался в попытке решить задачу со всеми неизвестными.
Шотландец промолчал, и Сесилия добавила:
– Пусть это не визит вежливости, но мы, милорд, вполне можем оставаться цивилизованными людьми, разве нет?
Лорд Рамзи злобно прищурился.
– Обыщите здесь все, – приказал он констеблям.
И они приступили к делу: снимали книги с полок и трясли их, чтобы удостовериться, что ничего не спрятано между страницами. Затем стали выдвигать ящики из комодов, потом передвигали мебель.
А Рамзи стоял среди этого хаоса абсолютно неподвижно. Стоял, заложив руки за спину и не сводя глаз с Сесилии.
– Цивилизованными!.. – фыркнул он. – То, что связано с вами, никак нельзя отнести к цивилизованности.
– Здесь я с вами не соглашусь, – заявила Сесилия. Это было, вероятно, самое спорное утверждение в ее жизни, но все последние события
