Рамзи на несколько секунд действительно замолчал. Ему требовалось некоторое время, чтобы оправиться от негодования.
– Вы очень смелы, мадам, если позволяете себе делать мне замечания, – проворчал он.
У Сесилии заметно дрожали руки, впрочем не от страха, а от возмущения. Она отбросила от себя бумаги, словно мерзкое насекомое.
– Здесь сказано, что меня подозревают в сводничестве. Что я похищаю девочек и продаю их… их… – Сесилия никак не могла заставить себя произнести нужное слово. Мешало присутствие маленькой девочки под столом. – Их девственность, – выговорила она наконец. – Продаю тем, кто их ее лишает!
– Не изображайте невинность, мадам, – сказал Рамзи. – Все титулованные и богатые мерзавцы отлично знают, что происходит в этой так называемой школе.
Сесилия вновь заговорила. И теперь она тщательно подбирала слова.
– Скажите, милорд, что заставляет вас связывать этих пропавших девочек с моей тетей или со мной? Даже если предположить, что я занимаюсь подобной торговлей, – что я, разумеется, категорически отрицаю, – вы не можете никого обвинить без убедительных свидетельств.
– У меня есть информатор, – завил Рамзи.
Дженни не в силах более сдерживаться, набросилась на судью.
– Ты, лживый боров! – закричала она. – Мы помогаем девушкам, которые к нам приходят, а вовсе не принуждаем их к проституции.
Констебль схватил Дженни, завел ей руки за спину и потащил к двери.
Сесилия задумалась, с силой прикусив губу, и тотчас почувствовала неприятный металлический привкус крови во рту.
– Если то, что вы говорите, правда, то разве не должен этот свидетель упоминаться в документах? – проговорила она.
– Нет, не свидетель, а именно информатор. – Судья скрестил руки на своей широченной груди.
– Значит, вы подписали ордер на основании слухов?
– Я подписал ордер, потому что этих маленьких девочек необходимо найти! – взревел Рамзи. Его громадный кулак с размаху опустился на стол, и Сесилия почувствовала, как малышка Феба в испуге вцепилась в ее юбку.
Сесилия окинула оценивающим взглядом внешность противника: угрожающая поза, раздувающиеся ноздри, звериный оскал, демонстрирующий острые клыки.
«Нет, это не волк, – решила она. – Скорее лев. Возможно, немейский лев: золотистая шкура защищает от любого оружия, а когти острее ножей. Потребуется Геракл, чтобы справиться с ним. В этом можно было не сомневаться».
Да поможет ей Бог, но она теперь оказалась в пасти у льва.
Тяжело вздохнув, Сесилия выпрямилась и проговорила:
– Буду откровенна, милорд, я не слишком хорошо знала Генриетту, и мне далеко не все о ней известно. Но могу твердо обещать: пока я являюсь собственницей этого заведения, у вас не будет повода подозревать меня в столь отвратительных деяниях. Более того, я использую все средства, имеющиеся
