какой образ эмайнийского консула успел сложиться у вас в голове: седовласый, бородатый чародей в наброшенном поверх средневекового камзола алом плаще, непрерывно совершающий магические пасы унизанными массивными перстнями пальцами и витиевато выражающийся на архаичной смеси древнекельтских диалектов. Так вот, позвольте сообщить, что сэр Леусетиус Лугус походил на только что созданный вашим воображением портрет ничуть не больше, чем комариный писк на фортепианную пьесу, хотя, если уж совсем не грешить против истины, определенная доля правды в ваших предположениях все-таки присутствовала.
Когда мы с Леу впервые встретились в посольстве, он действительно произвел на меня впечатление заблудившегося путешественника во времени, но причина тому крылась вовсе не во внешности будущего начальника – перед тем, как приступить к собеседованию, сэр Лугус внезапно поцеловал мне руку. Глубоко шокированная неожиданной галантностью, я еле-еле сдержалась от инстинктивного прыжка в сторону и чуть было не завалила судьбоносное интервью, опешив от сходу продемонстрированных мне изящных манер и едва не растеряв весь словарный запас. Позже до меня дошло, что в Эмайне подобное обращение с дамами является обычной нормой этикета, и я с невыразимой отчетливостью поняла, как важно для меня получить эту работу.
Несмотря на то, что моя трудовая биография не отличалась насыщенностью, в своей жизни мне довелось пообщаться с достаточно немалым количеством кадровиков, я и просто не могла не констатировать тот факт, что для Леу ничего не стоило решительно презреть базовые каноны HR-менеджмента. Вместо того, чтобы досконально изучить мое резюме, над которым я, между прочим, без устали корпела три ночи подряд в попытке довести его до совершенства, сэр Лугус предпочел сконцентрировать внимание на мне самой. Я до сих помню, как неподвижно сидела в кресле, а васильковые глаза напротив сосредоточенно сканировали мое испуганное лицо – секунда за секундой, миллиметр за миллиметром, Леу рассматривал меня детально и скрупулезно, он словно считывал доступную лишь ему одному информацию и одновременно анализировал полученные сведения на степень соответствия квалификационным требованиям, а по телу оцепеневшей кандидатки то разливалось живительно тепло, то стремительно пробегали бесчисленные мурашки. Больше я никогда не подвергалась прямому энергетическому воздействию, но этот единственный эпизод навеки запечатлелся у меня в памяти: высокий, солидный мужчина средних лет с тронутыми благородной сединой волосами и пышными старомодными бакенбардами склонился надо мной так низко, что я не видела ничего, кроме ослепительно голубых, скорее даже синих глаз. Будучи абсолютно уверенной, что мой внутренний мир представлял собой столь же унылое и скучное зрелище, как и откровенно блеклая внешность, я до сих пор не слишком хорошо понимала, что Леу умудрился там разглядеть, но в результате я была принята на работу в консульство с испытательным сроком
