самолет настораживал наземную оборону, а на второго уже обрушивалась вся ярость огня. Майкл намеренно выбрал для себя второй номер. Если бы Эндрю выиграл, он поступил бы точно так же.
Они задержались у выхода из столовой, натягивая перчатки, застегивая куртки и глядя на небо, прислушиваясь к грохоту орудий и оценивая направление и силу ветра.
– Над долинами повиснет туман, – пробормотал Майкл. – И ветер пока что его не разгонит.
– Молись об этом, мой мальчик, – ответил Эндрю.
Неловкие в толстой одежде, они побрели по дощатому настилу туда, где у края сада стояли их самолеты.
Какими благородными выглядели прежде эти летающие машины в глазах Майкла! И какими уродливыми казались теперь, когда он сравнивал их огромные ротационные моторы с узкими акульими носами «альбатросов», оборудованных рядным двигателем… И какими хрупкими они выглядели рядом с мощными германскими машинами…
– Боже, когда нам дадут настоящие аэропланы? – проворчал он.
Эндрю не ответил.
Они слишком часто жаловались на бесконечное ожидание новых SE5а – экспериментальных разведчиков номер 5а, которые им обещали; возможно, тогда они встанут хотя бы наравне с «Ястой».
Самолет Эндрю был выкрашен в яркий зеленый цвет, в тон его шарфу, а фюзеляж за кабиной украшали четырнадцать белых кругов, по одному на каждую из одержанных побед, вроде зарубок на винтовке снайпера. Имя аэроплана было начертано на корпусе мотора: «ЛЕТАЮЩИЙ ХАГГИС».
Майкл выбрал для себя ярко-желтый цвет, а под его кабиной располагались изображение нахмурившейся крылатой черепахи и слова: «Меня не спрашивай, я просто здесь работаю». На фюзеляже красовались шесть белых кругов.
С помощью наземной команды пилоты забрались на нижние крылья, потом втиснулись в узкие кабины. Майкл поставил ноги на педали и для проверки нажал на них по очереди, оглядываясь при этом через плечо, чтобы увидеть, как откликается руль направления. Удовлетворенный, он показал своему механику большой палец – мастер работал почти всю ночь, заменяя один из тросов, перебитых в прошлой стычке. Механик ухмыльнулся и поспешил к носу машины.
– Готов? – крикнул он.
– Готов! – подтвердил Майкл, наклоняясь и выглядывая из кабины, чтобы всмотреться в огромный мотор.
– Подсос!
– Подсос! – повторил Майкл и взялся за рукоять топливного насоса.
Когда механик повернул пропеллер, Майкл услышал, как топливо втягивается в карбюратор под кожухом.
– Контакт!
– Контакт!
При следующем повороте пропеллера мотор ожил и невнятно забормотал. Голубой дымок показался из выхлопных отверстий, в воздухе поплыла вонь горящего касторового масла. Мотор захлебнулся, кашлянул и наконец заработал в обычном ровном ритме.
Пока Майкл заканчивал предполетную проверку, его желудок бурчал и сжимался. Касторовым маслом смазывали сложные моторы, но пары, которыми приходилось
